Весна сменяет зиму
Шрифт:
– Я бы очень хотел, чтобы ваши слова были правдой, но я вам не верю, вы офицер, вы носитель этой власти, вы защищаете то беззаконие, которое твориться в этой стране.
– Я защищаю народ. А в данный момент пытаюсь защитить вас. – начинала сердиться Китти.
– Я тоже часть этого народа! Медивы то же часть народа Муринии! Так почему же тогда нас ставят на ступень ниже? Считают нас неполноценными? Изгоями? Мы тоже веками живём на этой земле. Почему же тогда государство ведёт борьбу с частью своего народа? – возмущался Март, кривясь от боли и бессильной злобы.
– Мы ведем борьбу только с террористическим подпольем, государству
– Вы просто не можете быть объективны, вы часть той власти, что освобождает Муринию для котивов, для этого вы и создали особые зоны, чтобы истребить медивов физически, а остальных выгнать за пределы своей утопии.
– Для молодого студента у вас крайне радикальные взгляды, думаю вам нужно отдохнуть, вздремните маленько, а я пока свяжусь с нужными людьми. И если вам все-таки придётся общаться со следователями на допросе, поменьше говорите о ваших взглядах, для вашего же блага. Всегда нужно быть сдержанным и верить в лучшее. В любом случае, я не являюсь тем садистом, про которых вы мне рассказываете. Я искренне хочу вам помочь. – еле сдерживая негодование, говорила Китти.
– Вы правы, мне нужно отдохнуть, простите меня, я был слишком резок по отношению к вам, видимо есть в этой стране ещё нормальные котивы. Простите.
– Отдыхайте, а я поднимусь наверх в свой кабинет и свяжусь с нужными людьми.
Китти переполняли эмоции, она заперла все двери и велела Марту лежать и не вставать. Подымаясь по лестнице, девушка сама себе бурчала под нос. "Кто этот парень такой, чтобы обвинять меня в преступлениях и судить о моих взглядах?! Нет, он не террорист и не бандит, он всего лишь зазнавшийся мальчишка, молодой и глупый, к тому же потерявший родителей, идеальный ресурс для подполья! Но я ему докажу, что он не прав и помогу ему, нужно позвонить дежурному, он санкционирует разбирательство или подскажет к кому обратиться!"
Девушка вошла в кабинет, что располагался у неё на втором этаже, первым делом заварила чай, после чего уселась за стол и запустила монитор. Полистав ежедневник, она сделала пару звонков и ни разу не дозвонившись, сделала пару глотков и откинула голову на мягкий подголовник кожаного кресла. Прикрыв глаза, она почувствовала слабость и усталость своего тела и неожиданно уснула.
Открыв глаза Китти поняла, что спала без малого часов шесть, за окном уже темнело. Первым делом она испугано схватилась за пояс, почувствовав прохладу стального затвора, немного успокоилась. Пистолет был на месте. Спустившись на первый этаж, она застала Марта спящим на диване в гостиной, постояв над ним пару минут, девушка вновь поднялась наверх и вышла на балкон, найдя заначку сигарет, она нервно закурила. День выдался тяжелым, а ещё предстояло разобраться с незваным гостем.
Пригород погрузился в вечернюю тишину. Люди, вернувшись с работы, отдыхали, смотря телевизор и занимаясь с семьёй домашними делами, редкие прохожие гуляли по тротуарам. Где-то вдали шумела машина. Китти докурив сигарету, бросила окурок в урну, и только собралась было уходить, как гул машины стал нарастать. Она вновь выглянула на улицу и увидела, как броневик городской охраны стремительно мчался по улице и, заскрипев тормозами, остановился прямо у её калитки. Сердце девушки сжалось, и она бегом побежала в гостиную, где спал ни о чем не подозревавший Март. Тем временем из кузова спешились десяток солдат и направились к её дому.
– Март, просыпайся, скорей, к нам гости! – запыхаясь, протараторила Китти
– Какие гости? – испуганно спросил он, встав с дивана.
– Городская охрана, они идут сюда.
– И что мне теперь делать? – в глазах парня мелькнул испуг.
– Поднимайся наверх, и спрячься в кабинете в шкафу. Я поговорю с ними, я сотрудник штаба, они не станут досматривать мой дом. Только веди себя тихо, понял.
– Все понял.
Март бегом побежал по лестнице, а тем временем в дверь раздался стук. Китти дождалась, когда медив спрячется, и только после этого подошла к двери, по которой уже тарабанили со всех сил. Она открыла дверь и в дом тут же вошли пятеро стражей, во главе которых был высокий, плечистый капитан. Лицо, которого Китти показалось знакомым.
– Простите за столь поздний визит гражданка, – начал капитан, – но мы просто обязаны вас навестить, пришло донесение, что в вашем районе скрывается особо опасный террорист.
– Я никого не видела капитан, простите, но вы обязаны покинуть мой дом. – раздраженно ответила Китти, смотря ему в глаза.
– У нас приказ, гражданка.
– Я сотрудник штаба! Вы не имеете права досматривать мой дом без специального разрешения.
– А, точно, вы же лейтенант Лина, я вас узнал, мы виделись с вами сегодня утром, после теракта. Я капитан Зит, кстати, вот мои документы, совсем забыл, что обязан их предъявлять, в последнее время их даже никто не спрашивает. А это вот приказ начальника гарнизона Муринии, который обязывает нас досматривать любые помещения, вне зависимости от статуса их хозяев, если это отражает интересы государства. Так, что простите меня лейтенант, ваш дом будет досмотрен, хотите вы того или нет.
– И кого же вы хотите найти, капитан Зит? – сдерживая проступающую по делу дрожь, спросила Китти.
– Пособника террористического подполья, который по слухам и наблюдениям укрылся в вашем районе. Но я не думаю, что вам есть, о чем переживать, было бы крайне удивительно, если бы сотрудник штаба армии укрывал террориста! А за моих ребят не переживайте, они будут очень аккуратны, только разуваться не будут, уж больно долго. Ну чего встали, идите, досмотрите второй этаж, а вы первый. – Обратился Чак к своим людям. – А вы присядьте, я вас не стесню, думаю, мы ненадолго, так, что на чай со сладостями я не рассчитываю.
– Я вам капитан и предлагать не собиралась.
– Я не обидчивый, лейтенант, я знаю, что штабные офицеры инфицированы вирусом высокомерия. Ещё бы, лейтенант, а уже в таком доме, вам лет то двадцати пяти наверно нет, а живёте в таком особняке, да ещё в таком районе.
– Это дом моего отца. – ответила Китти присев на диван, пытаясь скрыть своё безумное волнение.
– А где ваш папа?
– Скончался.
– Сожалею.
– Не паясничайте капитан, вам плевать на него.
– Куда мне горохране, до возвышенных чувств, я не живу в богатом районе, в доме, где комнат больше, че могу посетить за день! Я всего лишь капитан, обитающий в центральном общежитии. Но, тем не менее, такой же гражданин, как и вы. А ваши колкости меня не цепляют, оставьте их для кого-нибудь другого, например, для вашего садовника или горничной.