Весна веры
Шрифт:
Логинов посмотрел на Алексеева.
– Постараемся обойтись без штурма.
– Н-но… они не пойдут на переговоры.
Логинов пожал плечами. Может, и не пойдут. А может, и побегут. Что есть такого в Ас-Дархане? Что в нем важного и стратегически интересного?
Да река же!
Река, которая не замерзает, которая прекрасно судоходна, которая сейчас заблокирована кораблями освобожденцев. И эти корабли, кстати, составляют одну из линий обороны. Сушу поддерживают огнем с воды. Воду будут прикрывать с суши.
Штурмовать?
Кровью умоемся. А кровь
Невысокий, крепкий, словно гриб-боровик, кряжистый такой, темноволосый, с корявым, словно из кирпича вырубленным лицом…. Нет, не красавец. И рядом Илья, высокий, широкоплечий, с золотыми кудрями – погибель девичья.
Но главным здесь и сейчас был Логинов. И он знал, что надо делать.
Первые боевые пловцы действовали еще в доисторические времена. Ну, точно историю Логинов не знал. Но отлично знал, что может сделать на реке один мальчишка.
На реке!
Понимаете?
В чем беда большинства генералов, полковников, подполковников… да хоть бы и лично императора! Если есть вода – по ней можно плыть. И ПОД ней – тоже. Это еще когда практиковалось. Сухой стебель тростника в зубы, чтобы дышать – и вперед. И ведь справлялись с таким оборудованием [10] .
Был случай в древности.
Флот шел на мирный приморский город. Начиналась буря, флот встал на якорь. И нашлись в городе смелые люди. Проплыли несколько километров по морю, перерезали кораблям якорные канаты, а буря унесла корабли противника в открытое море. Там они и погибли, практически все.
10
480 год до н. э. в результате действий боевых пловцов пострадал флот персидского царя Ксеркса. Греки постарались. Прим. авт.
Правда, пловцы тоже погибли. Но два человека – это не тысяча! Не десять тысяч! Не мирный город с беззащитным гражданским населением. С женщинами, детьми… это люди, которые шли на смерть и знали, на что они идут.
Логинов помнил эту историю. Хотя скорее, не как реальный боевой опыт. Просто – вот что бывало-то! В древности…
А еще…
Он ведь был сыном мещанина. Обычного служащего, и летом он развлекался, как и все мальчишки. И плавать обожал.
Здесь, конечно, нельзя перепилить якорные канаты. Но можно нечто другое.
Не будет штурма. Пока – не будет. Будет попытка сохранить человеческие жизни.
Понятное дело, о динамите речь не шла. И о пироксилине тоже. И о мелините.
Хороша взрывчатка, да вот беда – ты ее еще доставь! И взорви! Пока доплывешь, там и плюнуть будет не на что. Не взорвется ничего…
Нет, не подойдет.
А вот что подойдет…
Ас-Дархан вообще славился своими месторождениями нефти. Вот Логинов и приказал…
Водяной огонь [11] .
11
Греческий огонь, прим. авт. Сделать его в тех условиях было вполне реально.
Конечно, рецепт не идеальный, но уж как намешали, так намешали. Проверили парой капель на ведре с водой, ведро прожгли… гореть будет. Не потушишь, пока сам не выгорит. А корабли-то с паровыми машинами.
А часть кораблей и вообще деревянные.
Парусники, лодочки… тут загорится – Хелле тошно станет. Дело за малым.
Проплыть и протащить несколько бочек с водяным огнем. Доставить на место, поджечь бикфордов шнур, запасы которого есть, недаром же Логинов армейские склады захватил.
И… умереть.
А у кого-то есть сомнения?
Это – смертники. Люди, которые вызовутся на это задание, просто не вернутся. У них нет шансов. С водяным огнем, в котором даже металл плавится, не каждый, понятно, но то же олово, свинец…
Представляете, что будет с человеком в таких условиях?
И все же Логинов понимал, что нет другого выхода. Только найдутся ли добровольцы?
Нашлись.
Четырнадцать человек, старшему уже за пятьдесят, младшему и восемнадцати лет. Анатолий хотел ему отказать, но мальчишеские глаза полыхнули такой болью и яростью, что не посмел. Не смог выговорить страшные слова.
Не смог…
Мальчишка же! Ему бы еще жить да жить, а он уже… такого и огонь не возьмет, он изнутри сгорает быстрее, чем снаружи… кого у него отняли? Родителей? Любимую?
Не узнать.
Разве что имена записать, да узнать, куда весточку послать. Если что…
А что тут – что?
И так ясно. Если кто вернется, чудо это будет похлеще ходьбы по воде. И все же… не было другого выхода. Не было. А потом, идите, ребята. И умрите, чтобы сберечь чьи-то жизни.
Идите – и победите. И останьтесь жить в вечности.
Как это бывает?
А обыденно.
Ночь, голые тела, натертые жиром, густо смешанным с сажей. Понятно, сотрется-смоется, но хоть на какое время сработает. А надолго и не надо. Хоть весна и теплая, а ночью все же минус пять есть. И вода не так, чтобы парное молоко.
Плыть им не очень долго, но…
Но – плыть.
И тащить за собой сетки с небольшими четвертными бочонками. Там в бочонке литров десять горючей смеси. Что-то там из нефти такое сделали местные химики, сами побаиваются. Чего напихали?
А, плевать!
Лишь бы сработало, и горело так, что…
Не один же там бочонок! Нет, не один… и даже не один десяток получился. По два-три бочонка на человека, с поплавками, чтобы легче было тащить…
А когда начнется, они и ударят…
Люди один за другим входили в воду, и Вольная принимала их тела. Логинов смотрел на это молча. Стоя по стойке «смирно».
Что он мог еще сделать для этих людей?
Ничего.
Или…
Шаг к воде, пока никто не видит, украдкой. Пусть люди думают, что генерал по нужде пошел. А он…