Веснушка и Дракон. Пленники тумана

Русс Алана

К тому же и сама, кажется, ослепла от страха и маячивших прямо за горгульей клубов сизого тумана. В них восставали тени существ куда крупнее моей новой знакомой.

Горгулья тряхнула каменной башкой. Сама чуяла чужое присутствие, но делиться столь внезапно свалившимся ужином крайне не хотела.

– Могу угостить тебя... глиной или мрамором, хочешь?

Полшага назад и судорожный вдох, когда пятка нащупала лишь пустоту.

– Любишь мрамор, птичка? Он укрепляет горгульи десны и крыль...я-я!

Крутанувшись на месте, я зажмурилась

и бездумно кинулась в объятия затянутого туманом города.

Рыжие волосы взметнулись костром. Пёрышки и бусины, закреплённые в волосах, ударили по щекам.

Творить глупости я мастер. На спор однажды даже жука съела, но сейчас... Та часть меня, что была куда разумнее, но подвергалась тщательному многолетнему затворничеству, в мгновение оценила обстановку.

«Не долечу, – перед глазами до сих пор стоял злополучный фургончик, приземлиться на который я так рассчитывала. – Мимо, Элла. Это конец».

Жизнь не пролетела перед глазами. Нечему особо-то пролетать.

Счастливое детство в облупленном трейлере? Очередной тёткин ухажёр с жадно блестящим глазками и потными руками? Или, быть может, выпускной, на который я не пошла, потому что мою заначку на платье вскрыла «родня» и с задором пропила?

Велика потеря. Разве что не пожила я совсем...

Верно после очередного «влипалова в неприятности» сказала декан в колледже – одна из немногих достойных людей в моей жизни: «Вы, Эллаиза-Маргарита, не человек, а тридцать три с половиной несчастья!»

Но не успела я заорать во всю глотку, несясь навстречу мостовой, как плечи со скрежетом сдавили когти.

Горгулья двигалась куда проворнее, чем мне казалось. За нагло ускользнувшей добычей она метнулась со скоростью истребителя!

Рывок вверх наконец заставил разразиться истошным ором.

Я изо всех сил вцепилась в холодные лапы твари, покрытые каплями конденсата. Попыталась подтянуться, чтобы уменьшить боль и не оставить в когтях по паре кусков свеженькой человечинки.

Каменная глыба, что по всем законам попросту не могла летать, била крыльями воздух и поднималась над затопленными темнотой улицами. Выше и выше, пока прямо над нами потолком не начал клубиться туман.

Горгулья издала возмущённый скрежет и камнем – оценили иронию, да? – ухнула вниз.

Я честно готова была распрощаться с внутренностями, оторвавшимися от столь резких толчков, как туман сгустился прямо перед нами!

Поклясться не готова, но мне почудилось, будто из серых сгустков формуются многопалые руки. Видит бог, они стремились принять меня в объятия, как родную!

Туман вот уже в который раз встал стеной, и горгулья резво сменила курс. Снизилась, пролетая над просторной, освещённой огнями площадью. А с крыш многоэтажек одна за другой со скрежетом отделялись каменные глыбы и устремлялись за нами следом.

Боль притупила рассудок. Спроси меня, я

и не вспомнила бы, сколькие из горгулий преграждали нам путь.

Десятки! Воздух стонал от скрежета каменных перьев и звериного рёва. И когда после очередного манёвра горгулью со мной в когтях подкараулила на взлёте другая, крупнее и ужаснее на вид, я завопила не своим голосом.

Каменная крошка и пыль взметнулись, когда твари столкнулись на полном ходу. Моя горгулья разжала когти...

Удача ли, но у напавшей глыбы на лапе не хватало пары когтистых фаланг. Она не сумела подхватить меня, когда я ухнула вниз, разнося на ошмётки облачка тумана.

Судя по скрежету, выбившая меня горгулья ринулась следом, но была сбита стайкой других.

Для каменных тварей явно было развлечением перехватывать меня, как трофейный флажок. Сохранять мне жизнь желательное, но совершенно необязательное в игре условие.

А поужинать горгульи могли и раскатанным в блин на асфальте мясом, когда наиграются.

Все вместе.

***

У земли туман казался плотнее и очень странно пах. Не дымом, не озоном, не сыростью... Он пах будто ничем и всем сразу.

Липкие пузыри и щупальца хватались за одежду. Скрежет меряющихся в скорости горгулий остался где-то там, вверху. Становился всё тише, а огни фонарей, напротив, набирались яркости.

Напрочь сорвав голос, я могла лишь ловить осколки памяти и связных фраз.

Всё бы отдала, чтобы выжить! Что угодно!

Отчаянная и наверняка последняя мысль штырём вонзилась в мозг. Распалась на сотни шелестов и чужих стонов, сформовав ответ:

– При-и-нято…

Хилые домишки и махины особняков уже чётко проявились на полотне незнакомого города, когда я словно влипла в туманные завихрения.

Пристыла, как несчастная мушка к липкой ленте, а затем, будто вмиг переместившись в пространстве, свалилась прямиком на тот самый фургончик под карнизом!

Новое от 20.08

Крыша подо мной проломилась. Деревянные дуги разлетелись в щепки, а в бока впились словно сотни острых когтей разом! Но в сравнении с тем, что я жива и могу двигаться, это казалось сущим пустяком.

С саднящей от удара спиной и кровоточащими от когтей горгульи плечами я сползла с фургончика на мощённую камнем мостовую.

Следом на меня из-под плотного полосатого брезента со звоном посыпались блестящие драгоценные камни.

– Это что… рубины? – взяла я один, поднимаясь на ноги. – Серьезно?

Настоящими ли были камни, да ещё в таком количестве, разобрать не пыталась. Воздух вновь наполнился опасным, бьющим по перепонкам скрежетом.

Над площадью уже парили горгульи. Я выругалась и инстинктивно присела, стиснув рубин в кулаке.