Вестник Зла
Шрифт:
— Вестник, я не понимаю твоего поведения, — честно призналась Нинель. Она уже устала размышлять над происходящим.
Вестник ничего не ответил на ее слова и даже не сбавил шага, пока они не вышли на дорогу.
— Если идти на запад, — махнув в одну сторону рукой, начал рассказывать Вестник, — то попадешь в город людей. Если идти на восток — то в Железный. До Железного идти еще всю эту ночь и следующую. В город людей ты сможешь прийти уже через полчаса. Выбирать тебе.
— Хочешь от меня избавиться? — усмехнулась Нинель.
— Даю тебе право выбирать, — поправил ее Вестник. — Просто я не уверен, что тебе нужно идти со мной до города
Небольшой камень пролетел в метре от эльфийки и глухо стукнулся о землю. Вестник поймал следующий и отправил в обратном направлении. Нинель повернулась в сторону опушки и увидела гоблина, упавшего от попадания камня в голову. Между стогов она отчетливо увидела еще не менее дюжины этих тварей.
Вестник тяжело вздохнул и обнажил мечи.
— И зачем они решили на нас напасть? — бормотал он, дожидаясь, когда гоблины добегут до них. — Сидели бы себе дальше в засаде. Вот ведь…
Чувствуя, как бешено начинает колотиться сердце, Нинель тоже достала саблю. Вестник сделал пару шагов вперед, загораживая девушку и принимая основной удар на себя. Но двое гоблинов все же напали на Нинель, обогнув Вестника Зла.
Стремительно отбиваясь, Нинель пыталась вспомнить, каково это — биться на мечах. В последние годы ее противниками были демоны, которые редко использовали в сражениях оружие, полагаясь на свои когти, клыки и нечеловеческую физическую силу.
Один из нападавших, внезапно выскочив вперед, напоролся на лезвие, которое легко пронзило его незащищенную грудь. Второй, пока Нинель вытаскивала саблю из мертвого тела, воспользовавшись моментом, подскочил и с криком занес меч над ее головой. В последний момент эльфийка увернулась. Меч противника, зацепив ее правое плечо и оставив порез, воткнулся в землю. Вытащить его гоблин уже не успел.
Тяжело дыша, Нинель огляделась по сторонам. Из нападавших осталось только шестеро, которые отступали от лихо крутящего свое оружие Вестника Зла. Его мечи, словно вихрь, отражали удары со всех сторон. Ловкость, с которой он действовал, поражала эльфийку — с такой скоростью не мог двигаться ни один человек или эльф. Чтобы атаковать противника, он использовал не только мечи, но и ноги и руки. Балахон прекрасно скрывал все его намерения — куда он повернется, куда шагнет, откуда и когда последует удар ногой, окутанной темным туманом, будто Вестник был призраком. Против шести противников! Легко, словно в танце! Используя ошибки гоблинов против них же самих, он раскидывал их, как детей, хватая за кожаные куртки и отбрасывая от себя. Но Нинель не понимала, почему при такой ловкости и мастерстве противника гоблины все еще были живы. Вестник словно пытался заставить их выдохнуться и отступить. Вот ее спутник нанес одному из них смертельный удар — и пятеро оставшихся пустились в бегство.
Нинель отвернулась от Вестника и глянула на убитых ею гоблинов.
— Эльфийка, — позвал Вестник, подходя к ней.
Нинель услышала его, но не отреагировала. Она смотрела на мертвые тела. Наконец она оказалась в Хауле, и первые живые существа, которых она здесь встретила, пали от ее руки. Да, это были всего лишь гоблины, но они были живые. И главное — Нинель не почувствовала ничего, когда забрала их жизни. Когда она начала так безжалостно убивать живое? Сахан. Во всем виноват Сахан, будь он проклят! Нинель словно очнулась ото сна, вспоминая, сколько жизней она забрала в том мире. Без эмоций, без жалости и сострадания. Нинель содрогнулась — теперь, глядя на убитых гоблинов, девушка вновь почувствовала себя чужой в этом мире. Возможно, что наравне со зрением ей придется привыкать и к человеческим чувствам.
— Можно ли так спокойно убивать? — тихо спросила Нинель.
Вестник склонил голову, словно не понимая, к чему этот вопрос. Нинель закрыла глаза и осела на землю. Она не хотела делиться мыслями и переживаниями со своим спутником.
Вестник пожал плечами, принимая ее молчание.
— Ты ранена, — Вестник достал из кармана темный бутылек и протянул девушке, — возьми, помажь рану. Можешь даже не останавливать кровь, мазь действительно хорошая, но не трать слишком много — она очень редкая.
Нинель как во сне взяла маленькую бутылочку.
— Думаю, нам стоит сделать привал и поесть, — сказал Вестник и побрел в сторону ближайшего перелеска.
Нинель проводила его усталым взглядом и принялась за себя. Присев на камень, она помазала рану жидковатой мазью. Кровь смешалась с белой субстанцией, и девушка почувствовала неприятный запах. Жгучая боль пробежалась по всей руке, переходя на грудную клетку. Нинель застонала, искренне надеясь, что это не яд, но боль волной прокатилась обратно до пореза и стихла. Кровь остановилась и начала сворачиваться. Нинель закрыла глаза и прислушалась к звукам природы. Ветер шумел в пожелтевшей траве, птицы молчали. Была обыкновенная осенняя ночь. Нинель упивалась звуками и запахами родного мира.
— Надо бы мертвых куда-то убрать, — сказал подошедший Вестник, который ходил бесшумнее кошки. Его голос красиво слился с шелестом ветра в траве.
Нинель открыла глаза. Вестник кинул к ее ногам тушку вороны.
— Ешь, — приказал он и принялся стаскивать тела мертвых гоблинов в одну кучу.
Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, девушка принялась за ворону. Нинель даже в голову не пришло, что можно отказаться от такой еды. В Сахане она предпочитала мясо рыб, однако в пищу шло все, что можно было съесть. Там не особо разбирались в еде — законы выживания слишком строги, чтобы быть гурманом.
Вестник подошел к девушке.
— Ты опять будешь есть сырое мясо или разведем костер?
Нинель удивленно глянула на своего спутника.
— Мне все равно, — ответила она.
— Мне тем более.
— Все время, что я слежу за тобой, ты не ел, — пробормотала Нинель.
— Ел, просто ты этого не видела.
Нинель пожала плечами и вгрызлась в жесткое сырое мясо. Она глотала, почти не жуя, и снова испачкала лицо и одежду в крови.
— Почему ты ешь сырое мясо? — спросил Вестник. Казалось, он был слегка удивлен.
— Привыкла, — отозвалась Нинель, вытирая лицо рукавом потрепанной рубашки. — Я много лет питалась сырым мясом…
Тут она осеклась.
— Сколько же времени я провела в Сахане? — спросила Нинель после короткого молчания. По ее подсчетам, прошло лет семь, но подсчеты могли быть неверны из-за тех дней, что она проводила в темных пещерах замка.
— Когда ты туда попала? — с участием спросил Вестник.
Нинель нахмурилась, пытаясь вспомнить события давно минувших дней.
— Может, ты и не помнишь, но мы с тобой уже встречались. Я тогда парнем притворялась. Я была в караване, следующем до Железного, и мы проходили как раз по этой местности. Тогда мы с тобой в первый раз встретились. Ты преследовал наш караван.