Вестник Зла

Орехова Наталья

Ким наблюдал за товарищами, размышляя над тем, что видел и чувствовал. Он до сих пор не понимал, как следует вести себя среди людей. Социум — это то, что было недоступно ему даже с его силой. Блэк в этом плохой учитель, единственное, что он хотел делать с людьми, — это убивать их. Киму оставалось только учиться у коня добывать и фильтровать информацию из потоков энергий, превращая это в силу. Но во взаимоотношениях с живыми существами Блэк ему не помощник.

Сидя у костра рядом с Гарэлом, Нинель чувствовала холод, который проникал даже сквозь ее подбитый мехом теплый плащ. Слишком высокая влажность.

Нинель сразу вспомнила о Ленке. Ее задорного голоса и прекрасной готовки сейчас очень не хватало. А также тепла, которое она давала ночами. Нинель поморщилась. Сегодня им предстоит ночевать на холоде. Здесь было южнее и теплее, но зима в этом году пришла раньше обычного, да еще и холоднее. Буран с моря принес снег. Он был не глубокий и уже начал таять, но от него тянуло холодом.

Поежившись, Нинель поискала глазами Вестника. Он стоял чуть вдалеке от их лагеря, укрывшись в сумерках безлиственного леса. Он навалился горбом на дерево и скрестил руки на груди. Ким, как обычно, держался подальше от людей.

Даня подложил пару поленьев ближе к хилому пламени, чтобы дать им просохнуть. Раш, неспешно работая топором, счищал мокрую кору с палок. Саня задумчиво что-то чертил на земле. Если бы не задорный голос Виктора, вещающего историю из его прошлой жизни, вечер был бы угрюмо-мрачным.

— Нинель, — прошептал ветер.

Нинель выпрямилась и огляделась. Мир слегка потускнел, звуки природы и голоса товарищей стали тише.

— Вестник? — откликнулась Нинель, узнав его голос.

— Иди ко мне, — опять донес ветер слова Кима.

Нинель слегка растерялась. Она до сих пор была «пленницей» у Томина и не была уверена, что может уйти из лагеря.

— Иди ко мне, — опять позвал Ким.

Нинель оглянулась на товарищей. Виктор до сих пор что-то рассказывал, Даня и Саня молча слушали его болтовню, а Раш чистил дрова. Гарэл навалился на дерево, вытянул ноги к костру и дремал. Нинель с удивлением осознала, что разговор Виктора действительно стал тише и словно отдалился от нее.

«Что опять происходит?» — проворчала про себя Нинель, вставая с места. На нее никто не обращал внимания. Она сделала шаг в сторону от костра, но люди не отреагировали и на это ее движение. Девушка прищурила глаза и сделала еще несколько шагов. Виктор и Даня вступили в перепалку между собой, а Томин ухмыльнулся кривой усмешкой, продолжая что-то чертить на снегу.

Нинель пожала плечами и пошла на голос Кима. Он стоял в глубине леса и ждал ее.

— Что тебе надо? — пробурчала Нинель.

— Пойдем, прогуляемся, — махнул рукой Вестник.

— Куда? — не двигаясь с места, спросила Нинель. — Меня потеряют, и начнутся проблемы.

— Никто не заметит твоего ухода, — ответил Ким и медленно побрел по лесу.

Нинель пару секунд колебалась, но любопытство заставило ее пойти следом.

— Почему не заметят? — догоняя, спросила Нинель. Она шла чуть позади, разговаривая со спиной Вестника.

— Я внушил людям, что ты сидишь там.

— Лучше бы не спрашивала, — недовольно скривилась Нинель. — И почему ты такой бестактный?

— В чем проблема?

— Зачем ты так нагло манипулируешь сознанием людей? — прошипела Нинель.

Ким ничего не ответил и не остановился.

— Это неприлично! — воскликнула Нинель, улавливая от Вестника некое недопонимание.

— Я не вижу проблемы, — ответил Ким.

— Потому что ты тупой, — пробормотала Нинель, осуждающе глядя на друга.

Ким рассмеялся хриплым, приглушенным смехом:

— Тогда объясни мне, что не так.

Нинель обогнула сосну, перепрыгнула через поваленное дерево и зашагала рядом с Кимом.

— Я не думаю, что тебе было бы приятно, если бы так же играли с твоим разумом, — нахмурилась Нинель. — Поставь себя на их место.

Ким молчал.

— Я не знаю, как до тебя донести, что право выбора у нас — смертных — неприкасаемо! А когда ты влияешь на разум людей, то лишаешь их права выбора, права решать, права ощущать то, что они хотят. Это неестественно!

— Это субъективное мнение, — ответил Ким, — основанное на твоих эмоциях.

— Не совсем, — подумав, ответила Нинель. — В основном все разумные существа ценят право выбора и свою свободу, как физическую, так и эмоциональную. Это внушает некое чувство безопасности, как-то так.

Ким промолчал.

Послышался гул прибоя. Нинель поняла, что они идут к побережью. Она глянула на спутника снизу вверх. Девушка не видела его лица, но ощущала, что ее слова на него никак не повлияли. Он оставался холоден, и чувствовалась некая насмешка над ее словами, над ее мнением. Эльфийка обиженно насупилась. На мгновение они разошлись, пропустив между собой дерево, а когда вновь продолжили путь плечом к плечу, то Нинель уже потеряла связь с эмоциями Вестника.

— Не смей со мной никогда такое делать! — продолжила она. — Больше никогда не играй с моим разумом!

Ким шумно вздохнул.

Ветер с силой ударил в лицо Нинель, когда они вышли из-под защиты леса. Прибой обрушивался на каменистый пляж огромными волнами, облизывая валуны пенным языком. Левее берег круто поднимался ввысь, ведя к утесу с маяком на вершине.

— Маяк! Мы можем туда забраться? — спросила Нинель, оглядывая скалистый бок утеса.

— Можем, — кивнул Ким. — И заберемся. Только не напрямую. Надо обогнуть утес слева, там более пологий склон и протоптанная тропа.

— Пойдем скорее! — воскликнула Нинель и побежала вдоль берега.

Ким неспешно следовал за девушкой, позволяя ей выплеснуть радостные эмоции. Он знал, что Нинель хотела взглянуть поближе на старый эльфийский маяк. А раз уж их отряд остановился неподалеку, почему бы не порадовать ее?

Нинель обернулась и вопросительно глянула на Кима. Тот рукой указал направление, и она опять побежала вперед. Она ловко перепрыгивала через камни, цепляясь руками за деревца и кустики, чтобы подняться по крутому склону. Ким неторопливо поднимался следом, напевая себе под нос песню о море, которую услышал от моряков «Летящего по волнам». Он уже обследовал местность ментальным взором и не увидел поблизости никакой опасности. Ким не волновался за Нинель, но неотрывно следил за ее стремительным подъемом. Ему доставляло удовольствие наблюдать за ее грациозными движениями.