Вестники несчастья (сборник)
Шрифт:
– намекал на возможность того, что Корвин не виновен в убийстве;
– прямо утверждал, что полицейский по фамилии Карелла подозревает, что он убил свою жену;
– выражал Карелле свое восхищение и как бы исподволь спрашивал, как он к этому относится;
– предполагал, что Карелла как «толковый полицейский» уже разгадал цель воскресного рейда по барам, знал об изменах Сары и что Флетчер тоже знает об этом;
– пошутил, пообещав Арлене передать ее слова Карелле, хотя на самом деле Арлена сама сказала это через подслушивающую аппаратуру, установленную в квартире.
Карелла чувствовал то же самое возбуждение, что и во время ленча с Флетчером и позже, когда пил с ним. Казалось, Флетчер сознательно затеял опасную игру, давая Карелле обрывки информации, которые тот мог рано или поздно сложить в одно целое и получить сведения, позволявшие доказать, что он убил Сару. На пленке Флетчер сказал удивительно мягким голосом: «Я могу понять ход его мыслей. Просто я не уверен, что он может понять ход моих». Он сказал это уже после того, как понял, что квартира прослушивается, и можно было считать, что они адресованы непосредственно Карелле. Но что именно он пытался этим сказать? И зачем?
Полученные сведения показались Карелле крайне важными, и он попросил у лейтенанта Бернса разрешения обратиться в суд за ордером на установку микрофона в машине Флетчера. Бернс не возражал, а суд выдал ордер. Карелла снова позвонил в полицейскую лабораторию, и ему сказали, что как только Карелла обнаружит, где Флетчер паркует свою машину, ему тут же пришлют техника.
Читать чужие любовные письма – это почти то же самое, что пробовать изысканные блюда китайской кухни в одиночку.
Сидя за своим столом в дежурке, Клинг безрадостно «пережевывал» лучшие образцы творений Ричмонда, лишенный возможности с кем-то поделиться ими или обменяться мнениями по поводу их «вкуса» и «аромата». Следовало отдать Ричмонду должное – письма были интересными, учитывая тот факт, что перед тем, как покинуть тюрьму, все письма проходят цензуру, а цензура во многом способна подорвать любовный пыл мужчины. В результате Ричмонду приходилось писать о своих чувствах к Hope лишь иносказательно – с каким нетерпением он ждет встречи с ней по окончании срока, который, как он надеялся, будет сокращен, и его выпустят на поруки.
Однако в одном из писем Клингу попался короткий абзац, который можно было принять за открытую угрозу:
«Надеюсь, ты будешь мне верна. Пит писал мне, что он уверен в этом. Если тебе что-нибудь понадобится, сразу же звони ему, он всегда готов помочь. В любом случае он будет за тобой присматривать».
Клинг еще раз перечитал абзац и потянулся к телефону. В этот момент телефон зазвонил, и Клинг с удивлением поднял трубку.
– Восемьдесят седьмой участок, детектив Клинг.
– Берт, это Синди.
– Привет.
– Ты не занят?
– Так, собирался звонить в бюро идентификации.
– Извини, что помешала.
– Ну что ты, какая ерунда! Это может подождать.
– Берт... А ведь завтра сочельник.
– Знаю.
– Я тебе кое-что купила.
– Зачем ты это сделала, Синди?
– По привычке.
Клингу показалось, что она улыбается.
– Синди, я бы хотел тебя увидеть, – мягко сказал он.
– Я заканчиваю в пять.
– Разве у вас не будет предрождественской вечеринки?
– В больнице? Берт, дорогой, мы каждый день имеем дело с жизнью и смертью.
– Мы тоже. Я встречу тебя у больницы.
– Хорошо. У бокового входа. Это рядом с приемным отделением.
– Я знаю, где это. В пять?
– Нет, давай в четверть шестого.
– О'кей, договорились.
– Тебе понравится мой подарок, – пообещала она и положила трубку.
По-прежнему улыбаясь, Клинг набрал номер бюро идентификации, передал свой запрос сотруднику по фамилии Рейли, и тот заверил его, что найдет все нужные сведения через десять минут.
Рейли позвонил через восемь минут.
– Клинг?
– Да?
– Это Рейли из картотеки. У меня здесь есть дело Фрэнка Ричмонда. Хочешь, чтобы я прислал копию?
– А ты бы не мог просто зачитать его послужной список?
– Гм-м, – хмыкнул Рейли, – вообще-то это довольно длинная история. У этого парня неприятности с законом начались в шестнадцать лет.
– Какого рода неприятности?
– Да в общем-то так, мелочь. Кроме последнего дела.
– Когда?
– Два месяца назад.
– В чем его обвиняют?
– Вооруженное ограбление.
Клинг присвистнул.
– Рейли, а подробности у тебя есть?
– Здесь нет. Сейчас посмотрю, есть ли копия рапорта об аресте. – Клинг ждал, слушая, как на другом конце провода Рейли шуршит бумагами. – Ага, вот он!.. Так... Он и еще один тип вошли в универмаг перед самым закрытием и забрали дневную выручку. Не успели они выйти за дверь, как их арестовал полицейский, который жил по соседству.
– А кто был вторым?
– Некий Джек Янси. Тоже сидит. Хочешь, чтобы я прочитал информацию и на него?
– Нет, это необязательно.
– А третий просто чудом отделался.
– По-моему, ты только что сказал, что их было двое.
– Нет, на стоянке у грузового входа была машина с шофером. Когда его задержали, мотор работал, но он клянется, что не имеет никакого отношения к тому, что произошло в магазине. Ричмонд и Янси выгородили его, сказали, что в жизни его не видели.
– Ха, тоже мне, благородство среди воров! – презрительно сказал Клинг. – Я в эти сказки не верю.
– Бывает, случаются еще более странные вещи, – возразил Рейли.