Вестники времен. Трилогия
Шрифт:
Так, мирно беседуя, они собрались, позавтракали и закупили провизии на два предстоящих в пути дня. Только выехав за городские ворота сэр Мишель, собравшись с духом, задал Джонни вопрос, который возник с самого утра и несказанно мучил его:
— Слушай, Джонни, у нас ещё много денег осталось? Ну, мы вчера случайно не пропили всё?
Гунтер потрогал кожаные кошельки на поясе, заметно убавившие в весе, но по прежнему обнадёживающе тяжёлые, и ответил:
— Осталось, на орехи…
— Тебе бы всё шутки шутить, а нам ещё оружие да доспехи покупать надо, — пробурчал сэр Мишель.
— Не переживай. Денег твой папа дал, я полагаю, с расчётом на то, что его дружелюбный и любвеобильный сынок захочет продемонстрировать
Сэру Мишелю осталось только горестно вздохнуть:
— И когда же я научу тебя, как должен оруженосец разговаривать со своим рыцарем… Наверно, никогда…
Ближе к вечеру между холмами показался замок. Утомлённый долгим переездом Гунтер смотрел на серые стены с надеждой — там можно будет подкрепиться и переночевать, если, конечно, сэр Мишель не успел насолить чем-нибудь его хозяину и захочет туда наведаться. Германец сильно устал, не смотря на два привала — один, коротенький, возле перекрёстка, где на этот раз они повернули к Руану, и другой, подольше, у небольшой речушки Риль, где сэр Мишель ухитрился изловить парочку форелей из крутящейся на мелководье стаи. Срезав небольшое тонкое деревце и освободив его от веток, он примотал к одному концу кинжал, скинув сапоги, вошёл по колено в воду и, дожидаясь, когда какая-нибудь неосторожная рыбина подплывёт к нему поближе, молниеносным движением втыкал под жабры импровизированную острогу, после чего перекидывал сверкающее на солнце рыбье тельце на берег. Большинство форелей срывалось и уплывало, но сэр Мишель не расстраивался, так как делал это больше из удовольствия, чем по надобности — еды хватало вдоволь. Тем не менее, пойманные рыбы были распотрошены и зажарены над костром, который Гунтер разжёг своей зажигалкой.
Второй раз увидев это чудо, сэр Мишель не удержался от расспросов и из неохотных объяснений германца, понял, что это странное маленькое огниво работает на той же удивительной жидкости, которую должен пить дракон, чтобы летать. Сэр Мишель возгорелся было желанием разобрать зажигалку, чтобы понять, как же в таком маленьком, плоском металлическом футлярчике уместились и кремень, и кресало, и трут, но Гунтер не позволил, сказав, что делал это огниво один искусный мастер и только он сможет собрать обратно. Сэр Мишель справедливо рассудил, что этот мастер находится сейчас слишком далеко, и оставил зажигалку в покое. Потом, подумав немного, заявил:
— Знаешь, Джонни, отдай-ка это огниво мне, а я тебе взамен своё дам.
— Да ты сумеешь пользоваться им правильно? — Гунтер с сомнением глядел на сэра Мишеля, бережно вертевшего в руках зажигалку.
— А что тут уметь-то? Я же видел, как ты это проделываешь! — рыцарь большим пальцем откинул крышку и невольно отпрянул, когда пропитанный бензином фитилёк вспыхнул голубоватым язычком пламени. — Вот и всё! — сэр Мишель с усмешкой захлопнул крышку.
Гунтер, склонив голову на бок, слегка залюбовался необыкновенным зрелищем — сидит себе средневековый типчик в кольчуге и поигрывает зажигалкой. Ещё бы сигару в зубы для полноты картины… Рука германца сама потянулась к пачке, где оставалось всего три сигареты — как он не экономил, курево катастрофически кончалось, и достать его было абсолютно негде — прикинув в уме, сколько столетий оставалось до путешествия Христофора Колумба, он понял, что столько ему не прожить… Вытянув сигарету из помятой пачки, Гунтер отобрал у сэра Мишеля зажигалку и закурил.
— И охота тебе дышать этой дрянью! — рыцарь помахал рукой перед носом, разгоняя дым. — У вас там все этим занимаются?
— Не все, но многие, — Гунтер, щурясь от дыма, с усмешкой посмотрел на сэра Мишеля: — Не хочешь попробовать?
Вместо ответа сэр Мишель встал и отошёл к реке, усевшись на травяной кочке и свесив босые
— Это ты что делаешь? От дракона своего научился?
— Курю, — лаконично ответил Гунтер и выпустил щегольское колечко дыма, которое тут же было унесено налетевшим ветерком. Некоторое время сэр Мишель, хмурясь и принюхиваясь, наблюдал за оруженосцем, а потом заявил:
— Я тоже так хочу. Дай попробовать!
— Не советую, — сказал Гунтер, припомнив свою первую затяжку в лётном училище…
— Делай, что твой рыцарь говорит! — сэр Мишель надменно задрал подбородок и потребовал: — Дай сюда!
— Как хочешь, моё дело предупредить, — Гунтер протянул сэру Мишелю сигарету, и тот, старательно подражая его движениям, вдохнул дым.
— Я же говорил — не надо… — горестно пробормотал Гунтер, глядя, как сэр Мишель корчится в седле от жуткого приступа кашля, едва не падая с лошади.
— Ну и…. ну и…. га-адость… — выдавил сэр Мишель, отплёвываясь и с трудом подавляя рвущийся наружу кашель. Ему казалось, что всё внутри пропиталось едким горьким дымом, и избавиться от этого противного ощущения он смог только приложившись к фляге с вином. После чего мрачно произнёс:
— Нет, Джонни, буду я жить по своему, эти ваши штучки кого угодно в могилу сведут. Ничего хорошего у вас там, в будущем нет, это теперь я точно знаю. Так что, считай, тебе крупно повезло…
— А сгущёнка? — лукаво улыбнувшись, Гунтер вытащил из седельной сумки круглую баночку.
— Ну, разве что, — сэр Мишель протянул руку и бесцеремонно выхватил лакомство из рук оруженосца, который в ответ покатился со смеху…
По мере того, как приближающиеся холмы понемногу расступались, замок, во многом похожий на Фармер, становился виден всё лучше и отчётливее. Та же круглая башня-донжон, скучившиеся возле стен деревенские домишки в окружении небольших огородов. По другую сторону тянулись наполовину убранные поля, с которых возвращались усталые жнецы, закинув за спину серпы и немногословно переговариваясь. Завидев сэра Мишеля и Гунтера, они останавливались у дороги, пропуская их, кланялись; крутившиеся возле них детишки и собаки некоторое время сопровождали путников, потом, повинуясь сердитым окрикам взрослых, возвращались наперегонки назад.
Низко нависшее над горизонтом солнце окрасило невысокие стены замка в ярко-охристый цвет, позолотило холмы. Над дорогой вились прозрачными облачками рои каких-то мелких мушек; высоко в небе пролетела стая галок, оглашая тихий вечерний воздух звонкими криками. Сэр Мишель, повернувшись к Гунтеру, сказал:
— Видишь замок?
— Уже давно, — устало выговорил Гунтер.
— Это Ле-Небур, там живёт сэр Уилфрид, барон де Небур, старый папин знакомец — приезжал много раз к нам в Фармер. Мы с ним большие друзья, ещё в детстве он учил меня соколиной охоте — Эрик-то, сам понимаешь, не стал со мной возиться. Мы вполне можем остановиться там на ночлег, а заодно разузнать кое-что о Понтии, не исключено, что он и там останавливался.
— Идёт, — согласился Гунтер.
Они свернули с тракта и поехали по дороге, ведущей к воротам замка. Целиком положившись на дипломатические способности рыцаря, Гунтер не проронил ни слова за всё то время, пока сэр Мишель разговаривал со стражей, а потом отвечал на бурные приветствия хозяина — радушного здоровяка с густой светло-соломенной шевелюрой и рыжими щетинистыми усами, который был несказанно рад видеть подросшего и возмужавшего отпрыска своего доброго друга.
За трапезой, после рассказов о своих похождениях, сэр Мишель незаметно перевёл тему на интересующего его человека и спросил: