Весы: Летописи Благоземья. Летопись первая. Тень прошлого
Шрифт:
Нагош согласился, после чего закрыл глаза. Ему нужно было как можно скорее найти того, кто мог бы передать его сообщение Правителю. Не слишком молодого, но и не слишком старого, ответственного и мудрого. Собственно, он уже нашёл его…
*** *** ***
– Боль…В голове…В груди…Во всём теле…
Боль – это было первое, что почувствовал Мерглал, когда пришёл в себя. От сильной боли в голове путались мысли, но он всё равно попытался вспомнить, что с ним произошло. Гром, разбитое стекло, молния… Значит, его ударило молнией… Если так, то старцу чертовски повезло, раз он выжил после прикосновения Руки Пакрома…
Секунды шли, боль постепенно угасала. Мерглал стал присматриваться к окружающему, и с ужасом обнаружил, что находится не в своей башне: вокруг него была глухая темень.
– Где я?–спросил он. И хотя вокруг никого не было, Старец, всё же, надеялся, что ему хоть кто-нибудь ответит. И не ошибся: почти сразу в темноте послышался голос – сильный, уверенный, властный. Он был где-то очень близко, но старец почему-то не видел его.
– Мерглал… Мерглал… Грядёт великое зло…
– Кто это? – голос показался Мерглалу до боли знакомым, но кому именно принадлежал – это, похоже, совершенно вылетело из его головы.
– Моё имя Нагош! – раздалось в темноте.
– Нагош? Царь Огня? – узнав, что с ним говорит сам Огненный Владыка, Мерглал разволновался настолько, что почти не мог произнести и слова. Но, к счастью, Нагош не дал ему раскрыть рта. – Слушай меня внимательно, Мерглал, и запоминай! Грядёт Великое Зло! Скоро мана в вашем колодце иссякнет!
– Что?!
Но Нагош как будто не слышал его слов.
– Я правильно сделал, что из всех смертных для этой цели избрал тебя! Ты действительно мудр, Почтенный Мерглал! Что ж… Надеюсь, наше решение покажется тебе столь же мудрым! На совете Богов мы решили осушить колодец, дабы не одной капли из Маны Творца – Всесоздателя не досталось Зоргу. Ведь никто, даже мы, не в силах предвидеть, что взбредёт ему в голову. А значит, наша задача – обезопаситься от грядущего зла…
– Вы решили осушить колодец? – осмелев от заслуженной лести, Мерглал даже позволил себе возмутиться.
– Да! Я понимаю твоё беспокойство! За долгие годы жизни бок о бок с Маной обитателям Благоземья будет тяжело расстаться с ней! И потому при первых лучах солнца ты должен отправиться к своему королю и известить его о том, что слышал от меня!
Голос в его сознании стих. И, хотя Мерглал был полон жажды вновь его услышать, Нагош больше не разговаривал с ним. Между тем начало проясняться зрение: затмевавшая взор пелена понемногу спадала. Не прошло и двух минут, как она совершенно пропала, и тогда седовласый летописец увидел на полу следы прошедшей ночью грозы. Первым делом взгляд Летописца упал на окно, в котором с этого дня благодаря молнии зияла здоровенная дыра. Часть осколков усеяли собой стол. Книга, которую Старец так и не убрал в шкаф, теперь сверкала от обильно устилавших её прозрачных стёклышек. Несколько осколков побольше валялось на полу подле Мерглала. Они были совсем рядом, но, по счастью, не задели старца.
Он бросил печальный взгляд на окно, за которым уже теплился рассвет, и, помня наказ Божественного Нагоша, вскочил на ноги – его ждала долгая дорога в Веленор, столицу Серединного Королевства, где в роскошном дворце сидит правитель, Царственный Элейм, сын Дирея…
Глава первая
В тот день Царственный Элейм появился в тронном зале с рассветом, чем необычайно удивил прислугу… Обычно он поднимался, когда Золотой Диск Солнца был уже высоко в небе.
Но сегодняшняя ночь стала исключением: Царственный Элейм почти не спал – ему мешала гроза. От бурных небесных раскатов, то и дело гремевших в тёмном небе, он то и дело просыпался и, вскочив с постели, в страхе подбегал к окну. На чёрной, лоснящейся словно бархат, небесной ночной глади под раскатистый гром одна за другой сверкали молнии. Их таинственный золотой блеск ослеплял Элейма. Поражённый, он отскакивал, но потом снова прижимался к окну. А там всё так же завораживающе сверкали молнии. Они, словно копья, разрезали чёрное шёлковое покрывало ночи пополам под оглушительный рокот, от которого сотрясалась вся земля. Элейм ни на секунду не сомневался – это гневался Пакром. Его голос – громовые раскаты. Его взгляд – молнии вспышки. Его руки – холодные ветры. А дождь – его слёзы.
Пакром – самый мрачный из Богов. Когда с Пантеона раздаётся его рокот, сотрясая небеса и землю, и сверкают молнии, все Благоземцы прячутся по домам. И в страхе молят Богов о пощаде. Так было и в ту ночь. От непреодолимого страха и сам молодой правитель поднимал глаза на разозлённое небо, моля его успокоиться. Но небо всё не успокаивалось, и только к утру Небесный Отец Пакром сжалился над запуганными Благоземцами; его голос затих, взор смягчился. Чёрный полог ночи рассеялся, уступая место чистому голубому небу. Только после этого Элейм позволил себе вздохнуть свободно и, когда стало понятно, что поспать ему уже не удастся, отправился в тронный зал. Тем более что дел у него хватало. Не обращая внимания на смиренные поклоны многочисленной челяди, он быстро прошёл по ковровой дорожке к золочёному подиуму. Его длинный алого цвета плащ, вившийся за спиной, точно подчёркивал дурной настрой правителя. Вместо камзола на груди сверкала сталь доспехов. Тяжёлая корона венчала его голову и, когда Элейм ступал по узкой ковровой дорожке мимо выстроившейся в ряд прислуги, он вынужден был выносить на себе взгляд каждого из них. Служители смотрели то с интересом, то с завистью, всё время желавшие угодить, раздражали молодого правителя. Шествуя по тронному залу, он, как мог, сдерживал себя, чтобы не бросить в сторону слишком навязчивого слуги крепкое словцо. Сделать это было крайне трудно, потому что после бессонной ночи эти заискивающие взоры раздражали правителя. Неудивительно, что, добравшись до трона, он почувствовал настоящее облегчение. Он даже успел забыть о грозе, нарушившей его сон. Настроение улучшилось и от раздражительности не осталось и следа. И когда в тронный зал вдруг ворвался запыхавшийся служитель, Элейм с улыбкой встретил его. По чёрному, расшитому золотом, камзолу он узнал, что перед ним не обычный дворцовый слуга, а Возчик Маны. Это заставило правителя насторожиться.
– Что случилось? – спросил он, когда слуга припал к золотым ступеням.
– Мой Король! – тяжело дыша, быстро проговорил Возчик. – В королевстве кончилась мана!
– Так что ты стоишь? Собирай своих возчиков, и езжайте к колодцу! И да помогут вам боги, если ваша повозка не будет стоять у крыльца моего дворца к полудню!
– Да, Мой Король! – не сбавляя тона, Возчик Маны склонился в почтительном поклоне. После чего, громко застучав каблуками по зеркальному паркету, скрылся. Далее всё пошло как обычно: правитель принимал долгую вереницу сытых бездельников – министров, которые пришли к нему с докладами о ходе ведения своих дел. Эти министры с важностью говорили о вещах вполне обычных, не обращая внимания на важные вещи. Элейм недолюбливал их, но как правитель прекрасно понимал, что без них нельзя было обойтись.
Как раз в этот момент, когда Царственный Элейм с бесконечным вниманием и сосредоточенностью слушал очередного докладчика, в камерной тишине тронного зала вдруг послышался скрип. Одна из створок двери в тронный зал распахнулась, и на пороге появился слуга в аккуратном алом камзоле и белых чулках.
Отвлёкшись на скрип, правитель сурово взглянул на него.
– Говори скорее, чего тебе?
Видимо, юношу что-то испугало. Потому что, вместо того, чтобы ответить, он несколько мгновений топтался у двери, не в силах выговорить ни слова. Раздосадованный этим, Король, не обращая внимания на присутствие министра, прокричал раздражённо.