Весы времени
Шрифт:
– Ты как? – осторожно спросила она.
– Нормально.
– Может, пойдём, поговорим с гаишниками?
– Давай, – он нехотя поднялся с мягкой лавочки, посмотрел на дверь отделения реанимации и снова опустился на место. – Я не могу….
– Хочешь, посидим ещё?
– Да.
– Хорошо.
– Спасибо.
Они сидели молча ещё несколько минут. Павел погрузился в свои воспоминания детства и юности, когда вместе с отцом ходил в горы, на рыбалку, за грибами, где отец учил сына разным тонкостям, как у костра вели мужские разговоры. И эти разговоры, не прошли даром. Всё что говорил отец, это было правильно и абсолютной правдой. Точнее сказать – Истиной. Ведь, как известно – правда – у всех своя, а Истина – одна. Михаил
«Лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого по делу не найдено», ну или проще говоря - «нет тела – нет дела».
А само дело отправили в ОУР по розыску пропавших граждан и скрывающихся преступников, где завели материал по безвести пропавшим и отправили в архив, где оно находится и по сей день….
С громкими криками и воплями, вся в слезах, в коридор вбежала женщина, с красным лицом и большими каплями пота, стекавшими по нему. Она искала своего пропавшего ребёнка. Но ей, никто, из медперсонала, толком ничего не говорил. И прорвавшись через охрану, ошалевшая от горя бегала по больнице в поисках сына. Взбудораженный мозг от страха, принялся рисовать самые ужасные картинки.
– Тише женщина! Не кричите! – строго сказала ей медсестра, проходившая мимо, – Здесь реанимация, а не базар!
– Ой, мамочки мои родные! Горе-то какое! – причитала женщина и обессиленная присела на лавку напротив молодых людей. – Как же мне дальше жить, без него… без моей кровиночки….
Наташа с сожалением посмотрела на неё, вздохнула и уже собралась отвернуться, но вместо этого, сочувственно спросила:
– Что у вас случилось?
– Сын пропал! А они меня… не слушают! Я прошу, прошу, прошу…. Наверное, хотя от меня скрыть, что случилось с моим сыном… – едва не срываясь в истерику, ответила женщина, достала носовой платок и принялась быстрыми движениями стирать пот и слёзы. Но руки предательски дрожали, и это получилось у неё с огромным трудом. – А здесь все, словно в рот воды набрали! И слова из них не вытащишь…. Я же мать, разве так можно?
– А с чего вы решили, что он здесь, в больнице? Может дома, за компьютером в наушниках сидит. Или, где-то с друзьями заигрался? – спокойно и утешающе продолжала спрашивать девушка.
Павел отвлёкся от своих воспоминаний и внимательно посмотрел на перепуганную женщину, потом на свою спутницу. Пытаясь понять, к чему клонит Наташка.
– По телевизору сказали… – всхлипнула женщина, чувствую поддержку и сочувствие со стороны девушки, сбавила обороты и уже не крича, со слезами на глазах, принялась рассказывать о своём горе, – Мне сегодня во вторую смену на работу…. Хотела приготовить сыну борщ…. И…. Я была на кухне, когда…. Когда объявили, что случилась авария, и пострадало много людей…. Не очень разобрала, что случилось…. Но, как прозвучала фамилия и имя моего сына, тут в глазах сразу и потемнело. Накинула плащ и в чём была, бегом сюда…. А здесь говорят, что нет такого… Точнее, среди пострадавших детей нет… – на этих словах, она не выдержала и зарыдала. Петрова терпеливо выждала пока женщина успокоится, возьмёт себя в руки и продолжит свой рассказ, – Я своими ушами слышала…. Миша, моя кровиночка…. Отец его, беспутный, утонул спьяну на рыбалке… Три года назад… Вот и ращу сына одна…. Борщ ему…. Чтобы вечером покушал…. А оно, вон… горе-то какое….
Молодые люди переглянулись, и Петрова осторожно спросила:
– А фамилия?
Павел внимательно следил за беседой.
– Что? Чья? – вытирая слёзы, переспросила убитая горем мать.
– Фамилия вашего сына?
– Голощапов…. Михаил Голощапов, – ответила женщина и вдруг пристально посмотрела на своих неожиданных собеседников, и насторожилась, ещё раз внимательно посмотрела на молодых людей, с застывшими от удивления, мокрыми глазами и с подозрением спросила, – А, вам это зачем?
Наташа улыбнулась, мельком взглянула на Павла и весёлым голосом ответила:
– Жив ваш Мишка. Ошибочка вышла. Это не ваш Мишка, а наш попал в аварию…. Хотя весёлого тут, конечно, мало….
– Что вы такое говорите?! – в голосе женщины появились гневные нотки.
– Михаил Голощапов, это отец моего парня. Это он, сильнее всех пострадал. И лежит сейчас, в операционной. А мы вот, сидим и ждём результата.
– Как?! А что…. Это… не розыгрыш? – глаза женщины недоверчиво забегали по сторонам.
– Хотите, мы и документы покажем? – и не дожидаясь ответа, Наталья обратилась к Павлу, – Паш, покажи. Пусть женщина посмотрит.
Парень достал из портмоне свои права и протянул их женщине.
– Это я. Мой отец Михаил Павлович Голощапов, – заговорил молодой человек, молчавший до этой секунды. – Там, – он кивком головы указал на дверь операционной, – идёт сейчас операция. А мы здесь, сидим и ждём результата…. Так что, вы не волнуйтесь…. С вашим сыном всё в порядке… Это, с моим отцом беда случилась…
– А… где тогда… мой Мишка? – всплеснула женщина руками.
– А вы ему, не пробовали позвонить? – осторожно спросила Наташа.
– Ой! Нет… Какая я дура! Я с испугу, про всё забыла…. Спасибо! Врачи, значит, не врали… – женщина засуетилась, ища в кармане домашнего халата сотовый телефон, – Да где ж ты есть…. Куда запропастился….
– Возьмите! Позвоните с моего, – предложил Павел и протянул свой мобильный.
– Ой, нет… – глядя на сенсорный телефон, отозвалась мамаша, – я… таким не умею…. У меня кнопочный…
– Диктуйте номер, – молодой человек быстро набрал порядок цифр, продиктованный мамашей, нажал на вызов и протянул телефон женщине. – Держите.
Несколько секунд в трубке слышались лишь одни гудки.
– Не берёт…. Ой! Мишка! Ты где? – со слезами и улыбкой, сказала Наташе и Павлу, – Взял!
«Ма, это ты, а чего кричишь? Почему чужой номер высветился?»
– Ты где, я спрашиваю! – женщина почти кричала в трубку. – С тобой всё в порядке?
«Да. Мы с пацанами на каток в «ледовый» пошли. Там с утра всегда мало народа».
– На каком катке?!
«Ты же мне, вчера, сама разрешила!»
– Прости, забыла….
«Ма, а чего случилось?»
– Уже ничего! – облегчённо выдохнула мамаша, – Ты, когда домой?
«Ещё полчаса и всё. Переодеваемся и едем. У тебя всё нормально?».
– Да! Нормально. Ладно. Я борщ сварила…. Варю…. Давай домой, там поговорим! – женщина смахнула слёзы.
«Хорошо, мам».
– Не задерживайся там.