Ветер богов
Шрифт:
– Мы должны сделать так, чтобы мощные разрушительные снаряды полностью подчинялись воле человека. Управляемая смертником торпеда достигнет цели даже в том случае, когда капитану судна покажется, что ему удалось увести свои корабль от ее курса. Небольшой начиненный взрывчаткой катер, нацеленный прямо в борт крейсера моряком, который заботится не о собственном спасении, а лишь о достойной гибели, превращается в меч неотвратимого возмездия. Ракета «Фау» или даже планирующая бомба может быть доведена до цели пилотом, который возьмет на себя управление этой «небесной смертью».
– Планирующая бомба
– Что вам показалось в этом невероятным? – мгновенно отреагировал Скорцени.
– Да странно как-то…
– Это впечатление развеется, как только мы предоставим вам право первому испытать такую бомбу в действии при выполнении боевого задания, – спокойно и вежливо пообещал ему Скорцени. И никому из присутствующих не пришло в голову воспринять его слова как шутку. В устах этого громилы с исполосованной шрамами щекой шутки как-то сами собой переходили в жестокую правду реальности.
15
Уже две недели фельдмаршал фон Клюге томился неопределенностью своей судьбы в ставке «Бергхоф» на правах, как ему объяснил начальник управления кадров сухопутных войск генерал Рудольф Шмундт, «гостя альпийской ставки верховного главнокомандования». При этом фюрер вел себя довольно странно. С одной стороны, он совершенно не подпускал полуопального фельдмаршала, только недавно освобожденного от командования группой войск «Центр», сколько-нибудь близко к себе; с другой – фон Клюге приглашали на все более-менее важные военные совещания, в ходе которых никто ни разу так и не поинтересовался ни его мнением, ни общими взглядами на ситуацию на фронтах. Никто ни разу! Это приводило фельдмаршала в неописуемое смятение. Никогда еще за всю свою военную карьеру фон Клюге не чувствовал себя настолько ненужным, настолько отстраненным от армии, от военных событий.
Не выдержав, фельдмаршал как-то прямо спросил Кейтеля, сколь долго может продлиться его «неуместное» пребывание в «Бергхофе» и вообще – как ему следует воспринимать свое положение.
– У нас разное толкование вашего присутствия здесь, – философски изрек начальник штаба. – В частности, у меня и у фюрера. Что касается меня, то важно, что все командующие фронтами и группами армий постоянно помнят: под рукой у фюрера и начальника Генштаба всегда есть слоняющийся без дела фельдмаршал фон Клюге, которым вполне можно заменить любого из них. Как думаете, это должно взбадривать наших полководцев?
– Обычно их взбадривают вовремя подброшенные подкрепления и свобода действий, – каждое слово шестидесятидвухлетний фон Клюге произносил так, словно пережевывал при этом кусок старой баранины. – Могу поклясться, что ни того, ни другого предоставить им вы пока что не в состоянии, позор без всякого приличия.
– Ну почему же… Время от времени…
– Подкрепления тогда подкрепления, когда они прибывают вовремя. Поэтому объясните хотя бы, как мой затянувшийся визит воспринимается фюрером.
– Ну, фельдмаршал, вы требуете от меня невозможного. Историки истолкуют его восприятие как одну из загадок рейха.
– Как одну из нелепиц, позор без всякого приличия.
После этого разговора прошло почти две недели. В положении фон Клюге с тех пор решительно ничего не изменилось. Зато сам фельдмаршал остро ощущал, что атмосфера в «Бергхофе» с каждым днем все больше накаляется. И тому были свои причины. Если на Восточном фронте обстановка более-менее стабилизировалась и на отдельных участках даже наметилось уже привычное «летнее противостояние», то каждое новое сообщение из Франции приводило Кейтеля в замешательство, а Гитлера – в апатическое уныние. Что воспринималось его генеральштеблерами [14] с большей опаской, чем иные вспышки гнева.
14
Офицеры Генштаба.
– Завтра еще одно совещание у фюрера, – предупредил фон Клюге адъютант Кейтеля, разыскав его в офицерском кафе. – Будут вызваны Рундштедт и Роммель. В связи с этим фюрер ждет вас у себя ровно через час.
– Меня? – с трепетом спросил фельдмаршал, считавший, что о нем уже напрочь забыли. – В связи с вызовом командующего Западным фронтом?
– Мой шеф считает, что да.
– Неужели Западным? – просветлел фон Клюге. После русских фронтов отправка на Западный казалась ему равносильной почетной отставке. Или отпуском, проведенным во Франции. В зависимости от настроения.
Фюрер ждал его не в кабинете, а на небольшой смотровой площадке, на краю которой главнокомандующий сухопутными силами стоял с таким видом, словно там, внизу, у подножия горы, разворачивались для сражения полки его бесстрашных германцев. Даже когда фон Клюге поздоровался с ним и остановился рядом, фюрер еще с минуту пристально всматривался в зеленеющие вершины предгорий с величаво парящим над ними орлом, образ которого, возможно, лег в основу символа орла имперского.
– Ходят слухи, что вы так и не поняли, почему я столько времени держу вас при себе, фон Клюге?
– Хочется верить, что это вызвано тактической необходимостью.
– Скорее – стратегической. Пока вы здесь, у меня теплится надежда, что одним фельдмаршалом-заговорщиком окажется меньше. – Гитлер всегда умел шокировать своей убийственной прямотой, но в этот раз он по-настоящему задел фон Клюге.
– Извините, мой фюрер, я никогда не состоял ни в каком заговоре.
– Вы в этом уверены? Сомнения вас не гложут?
– Существует кто-то, кто предоставил бы факты? – фон Клюге уже понял свою ошибку: ему следовало воспринять слова фюрера как шутку, не обратив на них внимания.
– Будь я менее расположенным к вам, фельдмаршал, я арестовал бы вас еще в штабе группы армий «Центр», ибо еще тогда вы знали о заговоре, и еще тогда путчисты упорно, нагло подступались к вам. Что, собираетесь возразить?
«Неужели он действительно знает о визите ко мне Герделера и моем гонце в штаб Фромма?» – ледяной судорогой свело челюсти фон Клюге. Их всегда сводило так при сильном страхе или ярости – контужная отметина Первой мировой.
– Мой фюрер, я действительно не раз высказывал критические замечания по поводу некоторых ваших военных решений, – проговорил фон Клюге, нервно одергивая поля кителя. – Но мне совершенно непонятно, на каком основании вы причисляете меня…