Ветер и искры. Тетралогия
Шрифт:
— Шесть, — глухим голосом ответила ей Лаэн.
— Шесть?! — эхом откликнулась Мать. На миг она потеряла свое спокойствие. Но лишь на миг. Задумчиво произнесла: — Ты не врешь… Но такое просто невозможно! За столь короткий срок нельзя вырастить полноценного мага.
Я понимал, почему она сомневается. Всем известно, что обучение в Радужной долине начинается с пятилетнего возраста. Когда детям исполняется двенадцать, они восходят на первую ступень мастерства. И заканчивают через восемь лет, на девятой, когда им минует двадцать. А затем каждого прикрепляют к отдельному преподавателю еще на пять лет. Только после этого обучающийся становится полноправным магом.
Здесь же,
— Хотя… — протянула Цейра Асани, бросив на мое солнце быстрый взгляд. — Зная, кто был твоим учителем, я могу предположить, что его методика преподавания в корне отличалась от классических канонов, принятых последние пять веков. Тот, кто легко вшивает в голову ученицы срабатывающие в ответ на Дар Проклятых «заклинания-арбалеты», — мастер. И это еще один шаг в пользу моей догадки. Потрясающая скорость обучения, возможная лишь в далеком прошлом. Мыслеречь. Команды, наложенные на подсознание. Искусство владеть обоими сторонами Дара и то, как ты работаешь с плетениями, сейчас такие вязи давно забыты, — все указывает, что тебя обучал кто-то из Шести. Проклятые, Ласка. Вот кто стоял за тобой. Они помнят то, что забыли другие. У них знания. Они способны на то, о чем я рассказывала. И они управляют и светлой и темной «искрой». Невероятно? Я тоже так вначале подумала. Но потом решила — почему бы и нет?
Когда я услышал о Проклятых, то чуть не расхохотался. В жизни не слышал большей глупости.
Но стоило бросить взгляд на Лаэн, смех застрял в горле, а в груди предательски ёкнуло.
Ее лицо оставалось спокойным, она даже умудрялась вежливо улыбаться, но синие глаза горели неприкрытой ненавистью к волшебнице.
Ходящая оказалась права! Невероятно! Непостижимо! Невозможно! Лаэн и Проклятые! Это просто не укладывалось в голове! Такое вообще невозможно!!!
— Тебе нет смысла отрицать очевидное, — мягко сказала Цейра Асани, не обращая внимания на не самый ласковый взгляд моей жены. — Я хочу тебе помочь.
— Простите, госпожа, но отчего-то я сомневаюсь, что все дело в вашем желании оказать помощь, — холодно отчеканила Ласка.
Лицо Матери окаменело, и тон ее изменился. Он перестал быть дружелюбным.
— Кто натаскивал тебя, девчонка?! Кто развил твою силу до такой степени, что еще два-три года, и ты будешь достойна места в моем Совете?! Кто из них не побоялся вложить в твою тупую светловолосую голову столь бесценные, давно утраченные знания? Кто?! Назови имя, чтобы я поняла причину, зачем им понадобилось с тобой возиться?! Это не могли быть ни Чума, ни Чахотка. Они Огоньки, и при всей силе их плетения не могут отличаться столь изящным почерком. Значит, остаются женщины. С тех пор как вас поймали, я каждый вечер хожу в зал Проклятых и стою перед портретами этой четверки, гадая, которая из них взяла под крылышко такого славного цыпленка. Оспа никогда не свяжется с такой, как ты. Со времен Темного мятежа она ненавидит красивых женщин и скорее убила бы тебя, чем взяла в ученицы. Корь никогда не брала учеников и всегда держалась в стороне от остальных. Значит, остаются Проказа и Тиф. Обе способны на такой поступок. Обоим хватит опыта даже таракана превратить в мага. Ведь Тиф приехала в вашу деревню и теперь преследует тебя. Не может ли быть так, что ею движет гнев учителя на предавшую ученицу?! Назови мне имя!
— Вы абсолютно правы, госпожа, — произнесла Лаэн. — Тиа ал’Ланкарра научила меня всему, что я знаю.
Услышав такое откровение, я от удивления раскрыл рот и вытаращился на Ласку так, словно видел ее впервые в жизни.
— Лжешь! — неожиданно тоненько взвизгнула Цейра Асани, и ее бледное лицо пошло малиновыми пятнами. — Я предупреждала! И теперь за твою глупость ответит он!
Руки Матери охватило синее пламя, и в то же мгновение цепкие невидимые пальцы безжалостно сжали мое горло. Я вместе со стулом рухнул на пол, больно ударившись спиной и головой. Попытался бороться и скинуть с себя магического душителя, но стало только хуже.
— Отпусти его, ведьма! — закричала Лаэн. — Он ни в чем не виноват!
— Имя, дура! Скажи, кто тебя учил, и он будет жить!
Я уже хрипел. Казалось, что невидимая пиявка высасывает воздух из моих легких. Перед глазами поплыли разноцветные круги.
— Еще немного, и он ляжет в могилу! Имя!
— Сука!
— Имя!
— Будь ты проклята!
— Имя! Назови его!
— Гинора! Ее звали Гинора! — Звенящий от отчаяния голос Лаэн доносился издали, уже был едва слышен…
И в этот самый момент я умер.
Глава 5
Тиа насторожило то, что рассказала Митифа. Если верить словам Кори — Тальки ведет себя более чем странно.
И все же Тиф не верила, что Проказа собирается устроить Аленари какую-нибудь пакость. Карга осторожна и знает, что Оспа не будет смиренно сидеть, когда ей делают гадости, и ответит. И ответ может быть таким, что Целительнице придется несладко, пускай ее «искра» и ярче. Но зачем говорить Аленари про Радужную долину, а затем отправляться за ней вдогонку? В чем логика?
Правда, все случившееся не слишком заботило Проклятую. В данный момент ее волновала лишь собственная судьба. Возможные неудобства для Аленари, интриги Проказы, а также все знания и тайны Скульптора отходили на второй план.
Но… с другой стороны — слишком опасно забывать и не думать о происходящем где-то на севере. Если верить словам Митифы, Тальки начала какую-то очень сложную и с первого взгляда совершенно непонятную игру. Рована оторвала от Лея и бросила на Альсгару. Аленари вынудила покинуть Гаш-шаку и направила в Радужную долину. Подкинув обоим крючок с очень жирной наживкой.
Весь вопрос сейчас заключался в том, существует ли наживка на самом деле или это — всего лишь ловкий ход?
В какой-то момент Тиф даже начала опасаться, что история о записках Скульптора и тайне Лепестков Пути не более чем миф для простаков. Если бы за этим стояла сама Проказа, Тиа тут же утвердилась бы в своих сомнениях. Но сведения попали к Тальки от Митифы, а значит, возможность происков старой карги в какой-то мере исключается. Дочь Ночи знала Корь уже целую вечность и прекрасно понимала, какая та простофиля. Она ни разу не смогла обмануть кого-либо, не говоря уже о своей бывшей учительнице. Еще в годы Радужной долины за неумение врать Митифе крепко доставалось от всех, кто был чуть более ловок, чем Серая мышка. Так что ложь о дневниках — не в духе черноволосой курицы. Она до нее просто не способна додуматься.
Конечно, можно связаться с Проказой и прямо спросить у той, что происходит. Но вряд ли старая змея ответит правду. К тому же ради Аленари и пустозвонства Митифы ссориться с Целительницей не стоит. Этого Тиф себе позволить не может.
Так что, хорошенько обдумав сложившуюся ситуацию, Тиа решила быть фаталисткой. Пускай все идет своим чередом. Без суеты и спешки. Она все равно не может повлиять ни на Проказу, ни на Оспу. Те слишком далеко.
С этой мыслью Проклятая поставила на окно комнаты магическое око, способное почувствовать лучника, если тот пройдет мимо. Она не испытывала никаких опасений, что Ходящие засекут око. Подобное заклятие давно утрачено нынешними магами, а по выплеску силы ее плетение ничуть не превышает «серебряное окно».