Ветер и крылья. Развязанные узлы
Шрифт:
И вот сюда отлично вписывается то, что Эванджелина осталась жива. Мия тоже захотела бы отомстить. Так что…
Город цел?
Какая прабабка добрая была! Это что-то! Мия бы за свою семью… Стоит только вспомнить Джакомо и Серену. Джакомо был принесен в жертву без размышлений и терзаний, стоило ему только подумать о причинении вреда Серене Феретти.
Ну да ладно. Итак, идем дальше.
Анна.
Про Анну Мия ничего не знала. Но… допустим…
Просто допустим, что Анна родилась, она была… а времена тогда были сложные.
Или…
Или она ничего не могла сделать, потому что у нее на руках был маленький метаморф?
А ведь могло быть и такое. Если ОБЫЧНО начиналось все это с первой кровью… могло ли начаться раньше?
Да запросто!
И начаться раньше, и… А правда, что случилось с Анной Бонфанти?
У нее явно была дочь, Паола… Вне всякого сомнения, дочь, названная в честь своего отца. Несчастного Паоло Бонфанти. У Паолы Фьора, у Фьоры Мия… Ну, примерно сходится по годам. Особенно если Анна родила дочку не в пятнадцать, а позже… Лет в двадцать – двадцать пять…
Могло быть и такое.
Фьора, когда упоминала о бабушке, говорила, что она – младшая дочка. И бабушка родила ее поздно, чуть ли не в тридцать лет, – ей не везло с детьми.
Или не сходится? И Мия пропустила еще одно поколение?
Но где его искать? И как его найти?
Мия даже не представляла, как ответить на этот вопрос.
Бонфанти… что ж, надо искать дедушку Марио. Пусть подскажет еще кое-что…
К большому, даже громадному сожалению Мии, дедушка Марио ее сильно разочаровал.
Бонфанти были хоть и местными, но…
После того случая с несчастной Лорой… поместье свое они продали. А если у них что и было – семейные книги, Библия и прочее… – все было уничтожено. Тогда, при пожаре.
Мия только головой покачала.
Вот почему-то ей казалось, что она еще многое пропускает. И, может быть, не только несчастную Анну?
Кстати…
– А как фамилия Лоры? Той, что вышла замуж за Бонфанти?
– Диматтео. Лауренсия Диматтео.
– А они?..
– Живут неподалеку.
Мия хищно потерла руки.
«Диматтео, говорите? Эванджелина, говорите? Ну, я спокойнее, мне известность не нужна. А вот знания нужны. И я их получу».
Поместье Диматтео так живо напомнило Мие родное Феретти, что девушка аж глаза рукой потерла.
Вот один в один!
И крыша кое-где просела, и стены подновить не помешало бы, и хозяйственные постройки… м-да.
Явно здесь живут братья по разуму ее отца, земля ему пухом. Дядя, при всем сволочизме, до такого никогда не скатился бы… у него и характер был, и стремление к комфорту и уюту…
А тут что?
Мия, недолго думая, перебрала струны лютни – и те рассыпались задорным говорком.
На звуки музыки из дверей выглянула кухарка и замахала на Мию полотенцем, которое небось еще Эванджелину помнило.
– А ну пошел, пошел отсюда!
– Красавица! – воззвала Мия, нещадно греша против истины (в кухарке не меньше семи пудов живого свиномяса было). – И не совестно тебе меня гнать? Я ж ничего и не прошу, разве что в тенечке передохнуть да водички попить!
– Ага-а… – Кухарка явно не собиралась доверять незнакомцу. – Сначала попить, потом пожрать, а потом и переспать! Знаем мы вас таких… а ну пошел!
Мия отметила краем глаза, что на втором этаже открылось окно – и решила пойти ва-банк. Кухарка ее все равно прогонит, а вот хозяева, может, и оставят?
– Ты б, красотка, на себя оборотилась! Или хотя бы вокруг себя! Какое переспать! Ты ж во сне повернешься, а меня потом и не отскребут…
– Ах ты… – Кухарка взвизгнула – и рванула на Мию, грозно потрясая половником.
Девушка могла бы сейчас скрутить эту клушу. Оглушить. Убить. Да что угодно бы сделала. Но вместо этого весело ударила по струнам – и принялась скакать по двору под задорную музыку. Увернулась раз, два, потом ловко свернула к колодцу, возле которого скучала себе грязная лужа. Кухарка следовала за Мией, подбадриваемая веселыми коленцами…
Мия-то увернулась.
А вот кухарка с размаху влетела в лужу, поскользнулась на влажной глине – и только чвякнуло.
Со второго этажа раздался хохот и аплодисменты.
– Эй, мальчишка!
– Мио, менестрель, к вашим услугам, благородный дан, – поклонилась Мия.
– А заходи, пожалуй что! Потешишь душеньку песней. Говоришь, тенек и водички?
– Раз уж сказал – больше и не попрошу. Но если благородные господа предложат, то и отказываться не буду, – блеснула глазами Мия.
Ответом ей был тот же самый смех – и девушка вошла в дом.
Кухарка злобно выругалась и попробовала вылезти из лужи самостоятельно. Ага, как же!
Кто не пробовал, лучше и не надо так экспериментировать. Особенно когда весишь ты ой-ой-ой сколько. Размокшая глина – штука скользкая, и держит отлично, и плывет под пальцами…
Примерно через десять минут из лужи выползла большая глинистая черепаха. Кухарка, к восторгу всех видевших это, перевернулась на четвереньки, окончательно угваздавшись, и так поползла на кухню.
Какими словами она при этом крыла бродягу-менестреля… Мухи дохли на подлете.
Мие очень повезло, что дан Диматтео пригласил ее за свой стол. Не то кухарка бы ей точно яда подсыпала.
Дан Диматтео оказался мужчиной в годах, лет пятидесяти. И ему было здесь откровенно скучно. Дочь он замуж выдал, сын сейчас служил в гвардии, а сам дан…
Понятно, кто-то и хозяйством заниматься должен, но в этой глуши…
Рехнешься ж со скуки!
А тут такое развлечение! И поговорить, и послушать, и музыка, и песни…