Ветер моих фантазий. Книга 2
Шрифт:
— Разве твои волосы были белые? — растерянно спросил Ки Ра, сидевший у кровати.
Когда посмотрела на него, он, приметив мой взгляд, поднялся. Со вздохом.
— Я не мог поседеть? — спросил Ки Ра, прислонившийся к платяному шкафу.
— Не должен был.
— Но я поседел, — усмехнулся длинноволосый.
— Ты не мог поседеть.
— Но я поседел.
Проворчала:
— Вот теперь бредовый разговор, так похожий на сны!
Они посмотрели на меня. Переглянулись.
Я подобрала бисерные цветы. Снова повернулась к двум азиатам. Одинаковым. Почти. Откуда они взялись… оба?..
Снова посмотрела на застывшего у шкафа. Руки скрестившего на груди. Расслабленного. Волосы у него странные. Длинные. Хотя… почему это чувство, будто я его уже видела? И с седыми волосами? С седыми он казался таким привычным! Хотя… нет, вроде б с лицом было что-то не то. Но это спокойное лицо, прищуренный взгляд, эта поза… Он сейчас очень походил на мой сон.
Расправила лепестки цветов. Расправляя, вдруг подняла взгляд. Стоящий у шкафа растерянно смотрел на цветы. Нет, будто почувствовав, поднял взгляд на меня. Растерянный. Поправив стебли, возвращая проволоке более гладкий вид, я прошла мимо него к Ки Ра, стоявшему у кровати. Протянула ему два больших бисерных цветка.
— Красный или желтый?
— Он же розовый!
Сунула ему под нос и сердито спросила:
— Красный или желтый?!
Глава 12.9
Он отшатнулся, заставив мое сердце быстрее забиться.
— Выбирай! — встряхнула искусственными цветами.
— Ну… — растерянный взгляд, — Пусть будет желтый тогда.
Он потянулся пальцами к краю крайнего лепестка желтого.
Я отдернула руку. Он недоуменно моргнул. Но ничего не спросил, когда я пошла ко второму.
Хотя тот по-прежнему стоял, прислонившись к дверце, все еще со скрещенными руками, поза у него сейчас не выглядела такой расслабленной как вначале. Он напряженно смотрел на меня. Как я приближаюсь. Нет, краткий взгляд на цветы.
Медленно подошла. И сунула ему букет под нос.
— Красный или желтый?
Парень вздрогнул.
— Красный или желтый? — сердито повторила я.
Он, такой спокойный прежде, вдруг задрожал.
— Выбирай!
Подернулось мерцающей дымкой лицо. Побелели длинные волосы. Засеребрилась одежда, став какой-то другой, светлой, непонятной: рубаха до колен, с разрезами до середин бедра, узкие штаны. И… нет, безрукавка, с узорами вроде вышивки, но гладкими, словно завитки металла поверх серовато-белой поверхности, матовой. Узкие рукава. И… глаза уже смотрели на меня не карие, а синие.
— Выбирай, — попросила едва слышно.
Беловолосый протянул дрожащую руку. Осторожно подхватил розовый бисерный веток под лепестками, у стебля из скрученной проволоки.
— Красный, — ответил он едва слышно.
Ноги у меня подогнулись. Он подхватил меня. Под спину. Правой рукой. В левой все еще держал искусственный цветок. Я посмотрела в синие глаза снизу вверх. Он растерянно посмотрел на меня. По щеке его сползла прядка седых волос.
— Где же… где же я видела тебя?..
Долгий взгляд. Испытующий.
— Ты… — пауза, но тот же цепляющий взор холодных синих глаз, — Ты совсем не похожа на нее.
Осторожно подтянул руку к себе. Моя грудь почти прикоснулась к его. Или…
Смущенно опустила взгляд. На странную одежду.
Царапая мою щеку проволокой на краю бисерного лепестка, он скользнул по моему виску и щеке, царапнул подбородок. Под подбородком. Заставил поднять взгляд на него.
— А она… была какой?
— Она тоже дарила мне цветы, — незнакомец неожиданно улыбнулся.
И будто потеплели ледяные синие глаза.
— Красный?
— Красный и желтый, — царапающий цветок скользнул по щеке, заставляя поморщиться.
— Ох, прости, — тут он наконец-то заметил, — Я не чувствую боль. Я не понял, — смущенно убрал в сторону руку с искусственным маком.
— Совсем?
— Не так как ты.
— Но… разве ты не чувствуешь боли?
— Нет, — головой качнул, — Совсем. То есть, почти. У меня… как же у вас говорят? Порог боли выше.
— Но… — осторожно погладила его согнутым указательным пальцем по щеке — он вздрогнул — и тихо уточнила: — Почему же ты тогда плакал?
Державший меня, задрожал. Выронил цветок. Но меня подхватил почти сразу же. Растерянно смотрел на меня сверху вниз — он стал повыше меня. Растерянно смотрели синие глаза.
— Он не мог плакать! — сердито сказал Ки Ра.
Тихо отрезала, лаская притихшего молодого мужчину, седого совсем уже:
— Но он плакал.
Мы долго смотрели с незнакомцем друг другу в глаза. Я, помолчав, продолжала его гладить по щеке. Веки его дрогнули. Тело дрогнуло. И он вдруг… заплакал.
— Но… ты же… не можешь! Ты не должен! — к нам рванулся Ки Ра.
Но седой мужчина с молодым лицом его сердито оттолкнул. Вдруг крепко обхватил меня, прижав к себе.
— Почему… — голос его дрожал, — Почему ты спросила про цветок?
Тихо призналась, честно: почему-то была уверена, что не стоит от него скрывать мои мысли:
— Просто захотелось.
— Может ли?.. — голос его дрожал. Но он не договорил.
Осторожно погладила его по спине. Он уткнулся мне в плечо лицом. Кожа его была прохладная. В первое мгновение. Потом полоска обнаженной кожи в воротнике почувствовала тепло. Словно тело его согревалась рядом с моим. От моего тепла.
Продолжила гладить его по спине. Будто что-то внутри говорило, что сейчас это нужно. Сейчас это важно. Ему — плакать. Мне — гладить его. А этому растерянному Ки Ра — надо так растерянно смотреть на нас двоих. Я не знаю, почему… просто мне сейчас казалось, что это правильно. Именно так. Да и… если это сон… во сне все может быть нелогичным? Но сейчас мне совсем не хочется проснуться. Словно с этим седым молодым незнакомцем в мою жизнь вошло… что-то пришло. Иное. Словно стены распахнулись… рухнули. И весь мир мой стал намного шире. Даже если он был за гранью моего понимания. Было странное чувство, что то, что сейчас делаю — правильно.