Ветер моих фантазий

Свительская Елена Юрьевна

Почему-то у меня перехватило дыханье. Сердце замерло, потом забилось быстро-быстро.

Больной мальчик смотрел на него растерянно. Здоровый смотрел на него равнодушно. Тот мужчина что-то говорил, судя по лицу, крайне неприятное.

Это был хороший рисунок. Тщательно прорисованы много деталей.

Это был не первый хороший рисунок, который я видел. Я любил иногда долго разглядывать мангу или какие-то картины.

Но этот рисунок вызвал у меня столько разных чувств… Так много мало кто вызвал!

Испуг. Недоумение.

Восторг. Усталость. Удивление. Такое странное ощущение, будто я это где-то уже видел, хотя никак не мог вспомнить анимэ или манги, похожей картины…

— Эй, это мой альбом! — возмутились сзади.

Обернулся.

Парень бандитской наружности лежал на животе, с заломленными за спину руками. Подросток цепко держал его запястья, заодно вжимал соперника в дорогу коленом.

Э… он его победил?! Так быстро?!

— Мой альбом! — твердо повторил мой ровесник.

Опустил его вещь обратно на скамейку. Попытался подняться, но со стоном рухнул на землю. Теперь зашибленная нога так скрючилась, что было сложно подняться.

Подросток нахмурился, куснул губу, будто это ему сейчас было больно. Выпустил соперника, подбежал ко мне, подхватил под руки. Его руки неожиданно оказались очень твердыми. Рывком он поднял меня на ноги, но я стоять не смог — застонал и повалился. Он успел меня подхватить, посадил на скамейку.

— Вот я тебя, …, - проворчал поверженный, поднимаясь и отряхивая светлые штаны, — Попадись только мне!

— Нет уж, — мрачно сказал мой ровесник, — Давай решим вопрос сразу. Нападай.

— Вообще ни хрена не боишься? — проворчал парень.

Точнее, он сказал по-другому, но мне стыдно такое говорить.

— Решим вопрос сразу, — спокойно ответил победитель, — И быстро.

— Ну, раз ты так настаиваешь…

Он вдруг нагнулся к своим кожаным сапогам с широкими голенищами. И… и вытащил нож.

— Решим вопрос быстро, — усмехнулся парень.

Эх, это обычно самые классные сцены! Если в фильмах. Но в жизни почему-то это было не круто, когда ты не можешь идти, рядом лишь подросток вроде тебя и еще некто, напоминающий якудза.

Но мой ровесник не испугался. Стоял и спокойно смотрел, как тот медленно приближается к нему…

Откровения Тени — 4.2

Когда между ним и противником оставалось шагов пять — и ровесник как-то напрягся, словно для прыжка, но с места не сдвинулся, продолжая прямо смотреть ему в глаза — парень вдруг остановился. Ухмыльнулся, поигрывая ножом.

— Ладно, живи уж, сопляк! — проворчал он, — Ты мне понравился. Жаль, такие обычно живут меньше.

И… и он спокойно ушел.

Мой ровесник вздохнул, когда соперник был уже слишком далеко, чтобы расслышать. Зазвенели предупреждающие сигналы, сообщая, что шлагбаум сейчас закрывается и скоро по железной дороге проедет поезд. Этот смелый мальчик заправил рубашку подальше, потуже затянул пояс. Подхватил

со скамейки пиджак от своей школьной формы, надел. Закрыл альбом, запихнул под рубашку, туда же пенал с карандашами. Потом повернулся ко мне спиной. Приказал:

— Лезь.

— Ээ?..

— Я тебя отнесу до ближайшей остановки. Дальше сам поедешь. Если в новостях услышу о несчастном случае с учеником из средней школы, я тебя потом на том свете убью, понял?..

Проворчал, что понял. И пришлось забраться ему на спину, обхватить шею руками. Он подхватил мои ноги руками, понес. Так обычно носят отцы маленьких детей. Ну, парни девушек — в фильмах. А я… я чувствовал себя придурком беспомощным. Хотя он даже не сгибался от тяжести, шел спокойно. И руки у него были крепкие, твердо держали меня. Он был сильным. Сильнее меня. Я завидовал ему. Понимал, что сам таким никогда не буду.

Не выдержав молчанья — до остановки оставалось еще шагов сотня-полторы — сказал:

— Красиво рисуешь.

Он спокойно ответил:

— Я люблю рисовать. Это меня радует, особенно, когда плохо.

— А тебе плохо?

— Слушай, я тебя сейчас здесь сброшу — и уйду! — проворчал мой спаситель, — До остановки сам поползешь.

Тихо сказал:

— Извини.

На что мальчик проворчал:

— Еще раз извинишься — тоже брошу. Бесит.

И дальше я молчал. Не потому, что боялся добираться до остановки сам, ползком. Просто мне почему-то захотелось побыть еще немного рядом с ним. С этим парнем, чье спокойствие как будто переходило на меня, заражая. Мне хотелось спросить его имя. Спросить, почему он говорит с акцентом? Может, какое-то время учился за границей? Интересно, где?.. Но и это испугался спросить.

Мой помощник опустил меня на скамейку остановки, невозмутимо присел возле меня, задрал мою штанину. Ощупал мою ногу.

— Не помрешь, — проворчал.

Думал, что теперь он пойдет по своим делам. Однако подросток не бросил меня на остановке, а дождался вместе со мной моего автобуса. Помог забраться. И… и сам зашел со мной.

— Выгружу тебя у твоего дома, — сказал.

Дорогу я представлял примерно, так как в больницу к отцу добирался другим маршрутом. И мы даже проехали или заблудились. Автобус проезжал мимо знакомо парка, но куда дальше?..

— Знаешь это место? — он, оказывается, внимательно следил за моим лицом, сидя на сиденье напротив.

— Знаю.

Он помог мне выбраться на ближайшей остановке. Опять велел забраться ему на спину. Мне стало совестно. Еще и приметил у магазина лицо какой-то соседки из ближайших домов. Поэтому попросил, чтоб дал мне пойти самому. А сам только чуть придержал. Почему-то он не стал настаивать на другом. И молчал, даже когда я падал. Даже когда мое лицо искажалось от боли. Лучше бы было не привередничать и позволить ему меня донести. Но почему-то был уверен, что он теперь не согласится. И не спросил.