Ветер на ощупь
Шрифт:
Я осторожно попятилась, провалившись в холодную топь по колено. Значит, так, да? Угрожаем и давим на совесть? Ну ладно! И я использовала единственно верное средство, способное наверняка повлиять на мнение Райдена:
– Ы-ы-ы!.. – и пустила очень натуральную слезу.
– Яссмилина! – он не поддался на обман. – Не ной!
– Ы-ы-ы!
И украдкой ущипнула себя за мягкое место. От боли слезы из глаз полились уже по-настоящему. Зрители же сего маневра повели себя соответственно. Шхалар выразительно поднял брови,
– Ясь! – брат никогда не любил моих слез. – Ясь, ну, не надо, ну, перестань, Ясси!..
Одного добилась – нравоучения кончились.
– Ы-ы-ы!..
– Сумрак, да не реви ты!..
– Ы-ы-ы!.. Я не понимаю-у-у!.. – я упрямо шмыгала носом. – Не понимаю, почему должна сидеть дома!.. Не хочу-у-у!.. Не поеду-у-у! Ы-ы-ы!..
Брат вздохнул, покосился на зрителей, подошел и осторожно взял меня под локоток.
– Пойдем-ка… поговорим. Да перестань ты уже реветь, Яськ!.. Ну, что ты… Пойдем-пойдем…
Я покорно позволила ему выудить себя из болота и увести в сторону. Мы уходили к руинам древнего города, а нам вслед неслось:
– О, Энс, смотри-ка, живой источник!
– Точно, живой!
– Как папка!
– Эмс, ты болван! Папка темным источником был!
– Да какая разница! Все равно ему развоплощаться однажды придется, сам-то не помрет! И детей у него нормальных не будет! Вон, у папки, в его источниковом роду, все потомки то перепутанные, то на голову сдвинутые!
– Это ты себя в пример приводишь?
– Напротив, Энс, тебя!
Я обернулась. Выражение лица Шхалара стало крайне красноречивым. Я ухмыльнулась. Пожалуй, близнятки, мы с вами найдем общий язык… Впрочем, веселье мое быстро сошло на нет. Поднявшись по разбитой дороге на холм, мы в молчании подошли к остаткам колонн. Интересно, а что я такое сотворила, раз они рассыпались в пыль, и лишь постамент уцелел? И срез на нем такой ровный, словно колонну косой скосили… огненной.
– Твоя работа? – прервал молчание Райден.
Голос – спокойный. Значит, можно поступательно добиться своего…
– Моя, – не стала отрицать.
– Солнечная вспышка, заклятье Младшего поколения света, – пробормотал он. – Откуда ты его знаешь?
– Я вообще много чего знаю, – и уныло вздохнула, – кроме настоящей жизни…
Мгновение глаза в глаза, и брат задумчиво посмотрел в закатную даль.
– Вернемся к тому, с чего начали. Где ты пропадала? И что здесь делаешь?
Усевшись на постамент, я выжала мокрые волосы и вкратце пересказала ему историю с завещанием. И напоследок добавила:
– И я вспомнила про храм, о котором ты рассказывал. О том, что он находится неподалеку от руин города, на острове Рассвета. Я представила храм по твоим словам и переместилась через портал. Да, промахнулась, но ведь он где-то неподалеку, правда? – и доверчиво посмотрела на Райдена. – Ведь он здесь?
– А ты не хочешь уточнить, что такое это «здесь», а? – хмыкнул он, сунув руки в карманы штанов и выразительно поворошив носком сапога сухую серую пыль.
– А что? – спросила наивно, поджав босые ноги и обняв колени. Зябко…
– Пустошь.
У меня от страха взмокли ладони. Да, я догадывалась, но… Пустошь – страшное место. Там, где Вечность прорывала Изнанку мира, уничтожая все живое – вплоть до вездесущей мошкары, и, уходя, оставляла руины городов, стертые в пыль горы, иссушенные реки. И странных, неизвестных магической науке тварей. Я шмыгнула носом. Я уже говорила, что если не везет, то не везет?
– То-то и оно, – негромко заметил брат.
– Но ведь через портал сюда попасть нельзя! – вспомнила я. – Все любители острых ощущений до пустоши добирались самостоятельно, ее границы поглощают магию перемещения! Как же так?..
– У прабабушки спросишь. Я в семейной артефактологии не силен, – Райден задумчиво прищурился на заходящее солнце: – Заодно и про прадеда все узнаешь. Так, говоришь, он тебя к инициации подтолкнул?
– Он, – сдала с потрохами предка. – Но и я… Я тоже об этом думала… И часто думала. Почему, Райден?.. Почему у вас – нормальная жизнь, вы учитесь, работаете, а я – сижу дома? Почему? Я что-то не так сделала? Ты ведь можешь мне ответить? Ведь можешь?..
– Так… надо, Ясси. Поверь. Так… род велит. А мы должны его велениям подчиняться, – завилял брат, нервно взъерошивая волосы.
– Почему? – не отставала я, выжимая остатки юбки.
Райден, сев рядом со мной на остатки постамента, вытянул ноги и тяжело вздохнул:
– Ничего не поделаешь… Род нас воспитывает, обеспечивает и наставляет на путь, – вынув из кармана сумки клок тканевого свитка, который впитывал любую грязь, брат протянул его мне: – Он дает нам защиту и выводит во взрослую жизнь. А мы взамен обязаны соблюдать его традиции и оправдывать его ожидания. Понимаешь?
– Нет. Ради каких традиций я обязана сидеть взаперти? Скажи – ради каких? – вытирая платком чумазое лицо, я тоскливо смотрела на убегающую с холма разбитую дорогу.
– В роду еще не решили, как с тобой, Перекрестком, быть, – пояснил Райден, – с нами… – и осекся.
Я обернулась на брата, а он упрямо уставился закатное небо.
– Райден! И ты?
– И я. И все мы, – признал он.
– Но…
– С нами проще. Если в роду рождается несколько детей Перекрестка, то старший ребенок принадлежит первому главе рода.
– И ты стал магом мглистых сумерек, как наш прапрапра…
– Да, без выбора. Второй ребенок принадлежит отцу, третий – матери, четвертый – ближайшему прародителю, то есть – нашей бабушке Нелле, а последующие…