Ветер нагваля или Прощание с доном Хуаном
Шрифт:
…Наполненный силой и энергией нырнул в осознанный сон. Я долго наслаждался полётом над городом. Свободен, неуязвим, бессмертен! Некая неистовая страстность и дикий восторг охватили меня. Сильная эмоция радости, свободы без границ, выбила меня из ясного сна и вернула в физическое тело. Но я снова легко вырвался на волю необъятных сновидных просторов. И я отпустил тормоза, «оторвался» на полную катушку… Вернее, не сам я, а то, что было внутри меня — сумасшедший родственник! Он начал чудить и сделался полностью неуправляемым, необузданным — и это при полном переносе на него своего бодрственного сознания!
Я оказался на городской площади возле дорогих витрин магазинов и банка. В это время какая-то мафиозная группа преступников готовила вооруженное ограбление и налёт на банк. Недолго думая, охваченный эмоциями риска,
Захотел, — и появился зал. Я и красивая женщина в нём. Зал мне показался маленьким. «А ну-ка, — сказал я женщине, — давай сделаем его большим». И он сделался большим. Ощущение всесильности, вседозволенности, необычных возможностей, энергии и силы непрекращалось. Я начал сознательно преображать свою спутницу. «Подними юбку повыше, — кричал я ей, — так хорошо, ещё эротичней… Теперь приподними грудь…» И она менялась, выполняла мои команды. И это было так реально, словно наяву. Мне захотелось танцевать от восторга. Я вспомнил, что так и не доучился танцевать вальс, а ещё я хотел отработать во сне сальто вперёд, чтобы делать его наяву. Во сне учиться чему-либо очень легко. Я приказал: «Музыку!» И заиграла вдохновляющая музыка, и я закружился в вальсе со своей вновь обольстительной подругой. Потом заменил музыку, и слышна была (как наяву) музыка ещё более насыщенная и красивая…
Я долго размышлял и анализировал этот сон. В следующем контексте. «Хорошо — думал я — у меня есть сила, высокая энергия, я легко могу переносить сознание в сон. Развиваются необычные способности, скорее всего, я смогу преодолеть смерть и сохранить своё индивидуальное «я». Я близок к тому, чего я хотел (так мне казалось в ту пору). Идеал сновидящего реализуется. Всё это будет неуклонно возрастать со временем (и в этом ложном представлении и заключается коварство духовной ловушки толтеков)… Но я остался по своей сути тем же самым, «сумасшедшим родственником»! Я грабил, убивал, насиловал, был переполнен страстями, вожделениями, нечистыми эмоциями. Идя таким путём снов по Кастанеде, с неочищенным молитвой энергетическим телом, мой удел — застрять в грязном «астрале», попасть в мрачную утробу земли, кормить своими низкими страстями союзников и маяться в муках и полной безысходности вплоть до разложения своего сумасшедшего родственника, и немыслимо страдать до тех пор пока мои энергии не сожрут окончательно. Количество энергии не определяет качества!
И снова увидел я правду и силу христианско-православного пути. Мне ещё только предстоит долго и тщательно работать над собой. Очищать своё сердце молитвой. Отмывать, отстирывать, высветлять своего сумасшедшего родственника от низших страстей и энергий, осветлять чистым Светом Любви, чтобы подняться в царство Духа, к Богу. Процесс очищения длительный, трудный, но благодатный. Я только в начале пути…
Путь любви — радость богопознания, блаженство бытия, мудрость всевидения, озарение открытий, тайна вселенной, высокий полёт свободы…
Большинство людей вообще не помнит своих сновидений. А если человек вдруг начнёт поглубже в себя заглядывать, то он может ужаснуться — целая куча бесов кормится его энергией, а сам он — полный раб этих бесов. Поголодав 2–3 дня, человек поймёт, что им до этого управлял не голод, а бес чревоугодия. Обратив внимание на свою раздражительность или гнев, он увидит, что к этому толкает его некая злая, агрессивная и реальная сущность. Прекратив сексуальные контакты, человек осознает, что он находится в полной власти лярв похоти и блуда и т. д. И вся эта тёмная и жуткая неорганика насядет на него после смерти. Даже если он перенесёт сознание в сон — это ему не поможет. Это только усугубит его страдания.
Кто под влиянием разных хитрых теорий «недвойственности» забывает о реальности существования таких сущностей и конкретного «зла», я снова отсылаю к примеру с пациенткой Ст. Грофа — Флорой.
Глубокое понимание своего сна «Сумасшедший родственник» помогло мне более осмысленно и регулярно работать с христианской молитвой. А это позволило сделать ещё много открытий, в частности, и по поводу загадочной личности дона Хуана. Очищение сердца — всё более приближение к истине.
Духовное видение — самое глубокое и проникновенное — принадлежит вовсе не толтекам. Маги накапливают и сгущают неполноценный, бледный и ущербный свет периферии, который никак не может дать истинного видения. Видение толтеков подобно рассматриванию отдельных частей того самого механизма, который находится за циферблатом башенных часов. Это видение шыворот-навыворот, которое не даёт «видения» главной сути и не относится к сущему вопросу — «сколько времени?». Собственно, такое видение является «уводящим», отвлекающим, дезориентирующим и вовсе не является видением как таковым! Подлинным чистым видением обладают религиозные христианскиме мистики — именно они обладатели чистого, полноценного, волшебного Света! Православные старцы прозревают такие умопомрачительные тайны, простреливают такие глубины и внутренего и внешнего космоса, что толтекам даже и не снилось!
Путь дона Хуана, внешне заманчивый и загадочный, не является духовным путём. Очнитесь от массового ослепления и гипноза и прозрейте, люди!
Союзник
И наступил мрак. Бог оставил меня. Бога нет! Болезнь моя прогрессирует неуклонно и со страшной скоростью. Прогрессирует от занятий магией. Мчусь я на своей судьбе—лошадке к смерти. Раньше и так крутил—вертел смерть со всех сторон. Да всё больше теоретически. А попробуй, брат, практики! Ум мой, изворотливый и проницательный, уже всё просчитал до мелочей, прикинул, вычислил — наверняка, конец. Неизлечим. Тупик. Безнадёжность. Видится больница. Почки совсем отказывают. Мой беспомощный крик: «Сестра!…» Боль острая от тела отрывает, в сновидение последнее уносит. Тело, похолодевшее и застывшее, на тележке в морг откатывают (неоднократно наблюдал, как это делается).
Но сердце ещё верит, надеется, любит…Где ты, о вселюбящий и всепомогающий Отец небесный?!
Бытие моё — серое, томительное ожидание смерти. Да и что такое жизнь, как не медленное умирание? Изредка беспокоят меня люди. Кто-то обращается ко мне «как дела?» — Ах, оставьте, всё нормально, не мешайте мне, я занят — умираю. Ощущаю, как середина тела гниёт, но странное отношение к нему, как к чему-то чужому, постороннему. Это не я.
Некая, ещё значительная часть меня сопротивляется неумолимому року. Она страдает и не хочет умирать. Умереть сейчас, когда я эту жизнь распотрошил, разложил, собрал и понял до конца. Когда обрёл её великий смысл, заглянул в её глубины и тайны, прикоснулся к Богу, Любви! Теперь, когда я знаю как и зачем жить. И так трудно, болезненно и долго шёл к этому пониманию, вдруг — открылось! — и оставить этот мир?!
Вот он голос хозяина кармы, чугунный и грозный, исполнителя и слуги возмездия: «Приговорить Терентия Смирнова к смертельной казни через тяжелую неизлечимую болезнь!…»
«За что?!» — вопрошаю. Понимаю, здесь не спрашивают, каждому своё на роду написано. Не задобрить, не обхитрить, не умолить.
Сижу я в одиночной камере смертников в многоэтажном доме, в своей комнате, ощущаю давление всех верхних этажей надо мной. Жутко, тоскливо. Неизвестно, когда вступит в силу смертный приговор. Хуже так. Знать бы — легче было. Точка сборки моя качается как поплавок, тонет в разных волнах эмоциональных, характерных для такого бедственного положения. Тоска, отчаяние, страдания, боль душевная, озлобление на судьбу, безразличие, депрессия, страхи, сожаления, сопротивление року. Недолгая покорность, смирение и вновь страхи и безнадёжность. Цепляюсь за жизнь я. Уехал в деревню.