Ветер нагваля или Прощание с доном Хуаном
Шрифт:
Забуду про всякую «духовность». Буду просто жить, ковыряться в огороде, радоваться появляющейся первой зелени, солнцу. Слушать соловьёв, купаться в реке и бродить босым по земле. Просто жить! Ведь я пока живой…
Написал ещё письмо своему старцу в монастырь. Не отвечает долго, молчит — умер? Я верю — помощь обязательно придёт. Смерть продолжает выслеживать меня, крадётся за мной по пятам. Болезнь, усугубленная действием дьявольских когтей, стремительно разрушает тело. Что ждёт меня впереди, там за поворотом?
Воин должен уметь ждать, пусть на это уйдёт и вся жизнь. И хоть остался я в душе и одиноким воином и одиноким странником, уже пора устраиваться на какую-нибудь работу —
Я знаю, что Бог бесконечно любит меня и значит так надо. Господи! Ты только меня позови, когда я буду готов.
Остаюсь в режиме ожидания. В ожидании счастливых снов наяву.
Искренне Ваш одинокий воин
первой эзотерической
российской волны.
Я сижу за столом и дописываю книгу. Рядом со мной тёплый клубок шерсти — кошка Мося. Вечер. Тихо. Поют птицы. В воздухе застыла теплота и нежность. Сквозь окно доносятся соловьиные трели. Стереозвуками то с левого, то с правого куста. В задумчивости наблюдаю, как стелется туман у реки. Завтра будет хорошая погода..
В последнюю ночь отъезда из деревни я увижу образ печальной женщины в чёрном траурном одеянии и чёрной плетёной накидкой на лице. Что ж, он хорошо передаст состояние моей души — отъезд из любимых мест для меня всегда связан с печалью и ностальгической, ноющей грустью. Но я ещё не знаю в ту пору, что смысл скорбящей женщины окажется гораздо глубже. В мою родную деревню мне более не придётся вернуться уже никогда. Никогда. Это будет моим последним летом.
Master of dreams (Мастер снов)
Что это за чудо, русская печка! Особенно, когда за окном сыро. Когда нудно и долго стучит дождь. Если ещё дополнительно ты, побывав на улице, подсырел и подмёрз. И вот в натоплённой комнате пьёшь горячий чай из самовара с конфетами и умиляешься разлитой по телу теплоте, шипению и бульканью воды и любовно поглядываешь на рубиновые мерцающие драгоценно угольки. Они хрустально потрескивают.
Вот оно, это и есть жизнь. Ты её чувствуешь в себе. Она смешалась с физическим блаженством, с тихой любовью. И ум, мысли текут плавно, медленно и останавливаются вовсе…
Нам подавай чудо, мы хотим волшебства. А разве всё это, и уже ты сам и всё вокруг не есть подлинное чудо?! Тебя не было прежде и вдруг ты — есть! Надо только почувствовать, осознать это. Так просто… Печально, что люди живут и умирают, зачастую, так и не спев своей главной песни любви, не станцевав своего танца любви и экстаза.
Тсс… Тихо… Ко мне обращается Странник.
— Путь сновидений всё-таки существует, он есть! — слышу я вдохновляющий голос. — Его не было до тебя, но теперь он есть — ты проложил его! До тебя сновидения были тропой заблуждений, лабиринтом пути. Но ведь помнишь, как ты молился: «Бог, дай мне этот путь снов!». И он дал его тебе. В территории сновидений теперь имеется и тропа к Любви. Светлая световая дорожка. След прочерчен твоей точкой сборки. За тобой могут следовать другие. Удачи тебе. Я прощаюсь с тобой. Теперь на тропе сновидений Страником будешь ты сам! Я оставляю тебя вместо себя.
Странник, я не хочу прощаться с тобой!.. Но да будет так, как ты сказал, мой дорогой учитель!
А я проецирую своё будущее. Я вижу его. Опять включился пресловутый третьий глаз. Я вижу мастера. Я сновижу себя в будущем.
Дедушка Дримс… В жизни мы получаем то, к чему стремимся, чего хотим, что мыслим и представляем сознательно или бессознательно.
…Мастер снов живёт в городе среди людей и ничем не отличается от остальных. Разве что, любит поспать дольше обыкновенного. Может быть, он работает дворником и живёт с тобой в соседнем подъезде. Он любящий, осторожный, внимательный и немного чудак. У него есть духовное тело, плотно насыщенное невидимым светом любви — ты этого не видишь. Дедушка Дримс никому не мешает жить и не лезет к людям со своей помощью. Но иногда он залетает в детские сновидения и как дед Мороз дарит детям подарки, которые потом случаются наяву, или защищает от страхов. Да и взрослые для мастера, что дети. Ещё этот старый сновидящий, однажды заглянул в страну жёлтых тараканов — любимый мир дон Хуана. Ничего там хорошего нет — тараканы всего лишь насекомые…
Пройдя путь любви, путь одинокого воина, мастер к старости сделался совершенно обыкновенным человеком. И умрёт он тихо и мирно, как во сне (!), не забирая с собой своё физическое тело и оставит свою плоть как подарок земле. К чему эти трюки? Добрый волшебник во снах, он обычный наяву. Иногда, кажется странным чудаком. Он по-прежнему одинок и не одинок одновременно. Через молитву ему открылась любовь вечная и он совсем под старость выжил из ума — попросту спятил. Он стал пьяницей. Пьяницей божественного. Всё забыл про путь снов, про всяческие знания о чакрах, матрицах и точке сборки, про самого одинокого воина. Его не беспокоит, что будет завтра, он даже не знает, что будет сегодня, через час.
Старый сновидец по-прежнему любит ходить босиком по пригородным, просёлочным дорогам и нет в нём тоски, а тихое блаженство и благодарность ко всему. Всё стало единым, одним и одинокий воин, и одинокий странник. Мастер снов на этом своём пути обрёл любовь, и всё стало простым и незатейливым, что уму здесь больше делать нечего, да и рассказывать не о чем…
И не было проблем, кроме одной. Ему надо было обязательно разыскать дона Хуана и передать нечто важное для него и для людей, идущих по его следу. Сбылась давняя мечта мастера Дримса. Его вела любовь, и однажды он нашёл дон Хуана. Он знал, где тот мается. Мастер разыскал старого нагваля не в стране жёлтых букашек. Ему пришлось отправиться далеко-далеко в один из миров, затерянных в бесконечных лабиринтах тёмного осознания. Дримсу очень не хотелось спускаться в планетарную паутину, но у него не было выбора…
Пройдёте млечный путь, свернёте налево, далее за проходом сквозь чёрную космическую дыру попадёте в звёздную галактику. Здесь живут супернеорганические существа, похожие на птиц. Так вот, в эту галактику не входите, а обогните её справа и войдите сразу за ней в первую антисферу. Здесь и расположен таинственный вход в мрачные туннели Паука земли. Мастер в нерешительности остановился и задумался. Ему явно не хотелось посещать миры антилюбви. Вдруг он заметил хвостик эманации чёрного мира. Тогда Дримс дёрнул за него, и к нему вышел сам дон Хуан! У «старого» индейца давно уже не было никакого физического тела. Он стал огромной, огненедышащей с примесью чёрной гари точкой сборки. Вся энергия нагваля была весьма и весьма мрачной, она вызывала самое удручающее и гнетущее впечатление. Конечно, жить в чёрном мире, в огненном аду, в паучьем желудке — это явно не сахар.
Но мастер направил на дона Хуана свою живительную энергию, и тот несколько оживился. Похвастаться старому индейцу явно было нечем. Да он и не был рад, что его обнаружили в столь мрачном месте. Однако вскоре они пришли к пониманию, ведь мастер знал всё о пути снов, о магии, о доне Хуане, Карлосе и о всех их группах. Дон Хуан, чтобы вспомнить прошлое, выделил из своей большой точки сборки свой дубль — себя старого нагваля. Одним движением правой рукой, словно убирая маску, он снял своё лицо и оказался человеком с головой вороны, размером с человеческую. «Ка-рр! Ка-рр-лос! Ка-рр-лос!» — с дребезгом выкрикнул дон Хуан. Сделав ещё подобный жест, он снял и этот образ и стал красивой тёмно-карей индианкой.