Ветер перемен. Танцующая с ветром
Шрифт:
ХХХХХ
О чем ты мечтаешь? Чего тебе хочется в жизни? – смотрел он нее, а Кате хотелось спрятаться от его взгляда, и почему-то в этот момент, вспомнился Никита Матвеевич.
«Спокойствие! Только спокойствие!» – вспомнился Карлсон из мультика.
Тебе, правда интересно? – с недоверием спросила Катя.
Люди, ранее встречающиеся ей, не очень-то интересовались ее мечтами и желаниями. Все больше о своих говорили, и Кате было как-то ново и необычно.
Конечно. Иначе, зачем спрашивать?! – искренне
Катя на минуту задумалась:
О многом мечтала раньше…, а сейчас…, – она остановилась. – А сейчас мечтаю о тишине, о доме на земле, где чистый воздух и свои, выращенные овощи, сад, и много-много цветов, – и, с мечтательным видом добавила. – И петух! Обязательно петух!!! Чтоб кукарекал по утрам и будил меня и солнышко!
Ты сама солнышко, – пробормотал он.
Что?! – спросила она, чувствуя его взгляд и, как мурашки побежали по коже.
В это время подошел официант:
Вы готовы сделать заказ?
Кирилл, не отрывая взгляда, бросил в его сторону:
Да, – и не глядя в меню, ткнул пальцем в какое-то блюдо, и сказал:
Вот это. Два. И чай.
Какой?
Самый вкусный и десерт к нему, ваш фирменный. Два.
Официант записав, удалился, а Кирилл смотрел на Катю.
«Невозможно глаз отвесть, – подумала про себя она. – Ненаглядная что ли?».
Кирилл, а чем ты занимаешься? – решила она попробовать отвлечь его от себя.
Да так, работаю, иногда в командировки езжу…
Ты же говорил, что на пенсии? – хитро прищурилась она, думая, что подловила его на словах.
Итак, на пенсии, – просто ответил он, – просто я теперь работаю по специальности, компьютерную технику ремонтирую.
Ооо! – только и смогла ответить Катя. – А у тебя дети есть? Ты вообще был женат или с девушкой жил? – поинтересовалась она.
Да, – глухо ответил он и мрачно посмотрел на нее. – И был, и жил. Давно.
Катя не знала, что сказать. Его односложные ответы сбивали ее с толку.
«Ай, больше делать нечего как совать нос в чужие дела», – подумала она и перестала ковыряться в чужом прошлом. – «Всему свое время», – вспомнилась ей стародавняя истина.
А он смотрел на нее, и не мог насмотреться, потом протянул свои руки к ней и, нежно взял ее руки в свои, и держал так, словно боялся, что она убежит. И молчал. Весь вечер. А Катя болтала всякие всячины, обо всем и ни о чем, как чукча, что вижу, то пою. Потом вздохнула и помолвила с сожалением:
Пора собираться. Скоро дети вернутся с гостей.
Он попросил счет, и, вложив купюру, встал и подошел к ней:
Поехали, такси ждет, довезу тебя до дома.
Катя благодарно улыбнулась и. взяв его за руку, шепнула:
Спасибо тебе за приятный вечер, – и почувствовала, как он в ответ сжал ее руку, словно не хотел отпускать. И они, держась за руки, как подростки, вышли из чайханы.
ХХХХ
Кирилл стал приходить каждый вечер в одно и то же время. Со всякими гостинцами, продуктами, познакомился и подружился с мальчишками. Они были от него без ума.
«По нему часы сверять можно», – удивлялась Катя. И всегда с подарками, для нее и детей.
Мел, если он так будет продолжать дальше, то добьется своего! – счастливо вздыхала она в трубку.
А Мелисса только удивлялась, охала и ахала и говорила: «Вот это да! Ну, дает! Молодец какой!».
Месяц беззаботной радости и счастья, красивых и постоянных ухаживаний, сделали свое дело, Катя светилась изнутри, словно вокруг нее нимб образовался. Это называлось счастье. Счастье вдвоем. И это, конечно же, заметили на работе, кто-то подтрунивал над ней, кто-то радовался за нее. Шеф, после ее отказа, стал редко появляться у них, равно как и Никита Матвеевич. Но Катю это не интересовало. Она была им просто благодарна, ведь благодаря им, она поняла чего стоит, и что может, а может она многое.…И после работы она всегда спешила домой.
Кирилл, у тебя руки золотые, – улыбалась Катя, когда он починил компьютер, она вспомнила слова старшей невестки, когда они спорили с братом, она доказывала ему, что мужчины деградируют без женщин, а когда они приехали к Кате в гости, она посмотрела на все и заключила: «Оказывается, женщины без мужчин тоже деградируют». Да женщинам нужны настоящие мужчины. Это точно. И наоборот.
Катя счастливая смотрела на него и, что-то светлое и радостное захватило все ее существо:
У тебя голова светлая. Как ты так разбираешься в этих схемах и железках?
Он, занимаясь делом, без отрыва от производства, буднично пробормотал:
Ага. Все-таки специальность пригождается.
А какая твоя специальность? – полюбопытствовала она.
Инженер. Автоматика и вычислительная техника. В общем, программист я.
Ого! Ты же в полиции работал?
Да, – он тяжело вздохнул, помолчав, с тоской добавил: – Сознательно туда пошел. Защищать слабых и беззащитных. Женщин и детей, – и помрачнел, а потом, глядя в одну точку, словно видел что-то такое страшное, проговорил. – После смерти жены. Погибли они. Сбили на переходе. Беременная была…Моя, – глухо и тяжело давались ему слова. – За рулем до сих пор не езжу. Перед глазами они стоят. Слабые и беззащитные.
Катя молчала, боясь, что он замолчит и оставит это в себе, боялась разрушить, что-то невидимое, еле уловимое, какую-то связь. Они помолчали, а потом она мягко-мягко спросила, вложив столько нежности и сопереживания в этот страшный и мучительный вопрос:
А ты где был?
Я…, – горько усмехнулся он, – я в командировке был. Работа вынуждала много ездить. В сфере ИТ (информационных технологий) нужно быть всегда в теме, все быстро устаревает, меняется, карьера моя быстро в гору пошла – молодой, перспективный, работал много, – вздохнул он, ощущалось, что тяжесть, не дававшая покоя столько лет, помаленьку отпускала его, он молчал и Катя молчала. Потом он посмотрел на нее и его взгляд упал на фото детей, стоящее за ее спиной.