Ветер перемен
Шрифт:
– Ну, как непонятно? Очень даже понятно. Вы думаете, откуда у них появилась идея использования смеси Бейри Пола? Эта смесь состоит из элементов, находящихся в той же группе таблицы Менделеева, что и наш базовый элемент. Все очень просто. Я написал книгу, две статьи. Года три назад, как все мои результаты стали известны научному миру. Как раз, когда они вошли в эту программу, Там все изложено, вся суть этого метода. Но, чтобы уж совсем не обезьянничать, они решили замену основных элементов произвести и недоучли возможность образования в этом случае нерастворимых солей, с которыми в итоге они не могут справиться. Ну и еще количества выделяемого тепла при использовании их смеси и нашего материала. И так как
– Вы знаете, а я сейчас подумала, что им и не надо решать эту проблему, потому что пока она не решена, они получают финансирование. А представляете, пришли мы, принесли решение, и все, тема закрыта!
– Ну, Ольга Владимировна, тема, на самом деле, бесконечна, там еще много чего можно сделать, различные перспективы открываются.
– Это вы так мыслите, это ваш ум видит эту перспективу. А они, проработав какое-то время в таком учреждении и в такой системе координат, мыслят только заданными параметрами. Причем, само наличие задачи, поставленной извне, становится источником получения финансирования, выгодно её не решить. И это в принципе меняет способ мышления.
Они дошли до ближайшего кафе и сели на веранде, удаленной от дороги. Живая изгородь, развешанные панно с цветами и птички в клетках создавали иллюзию природы, но в целом уютную атмосферу. Шум машин был слышен меньше, посетители кафе были отделены друг от друга подобием ширм. Официантка – молодая девушка, радушно улыбалась и внимательно относилась к каждому клиенту. Сразу было видно, что она подрабатывает.
– Вы где-то учитесь, если не секрет? – спросила Ольга, когда они сделали заказ.
– Да, в МГУ, на психфаке, – она снова мило улыбнулась.
– Хорошая практика общения с людьми, – проговорила Ольга, когда девушка ускользнула между ширмами.
Очень не хотелось возвращаться к теме института, поэтому в ожидании обеда Ольга решила задать Филипычу вопрос о детях:
– Когда я вчера звонила, вы видимо, были на даче, с детьми?
– Да, с внучкой возился, – глаза его улыбнулись. – Большая уже, а все: деда, пойдем туда, деда, помоги это. То ей купаться надо, то мух из комнаты выгнать, то замок во дворе построить. Командует, того и гляди скоро совсем на шею деду сядет.
– Но вам, согласитесь, что это нравится? Да, и для неё это важно. Я тоже помню, в детстве любила с дедом в его саду бывать. Все его боялись, не знали, как подойти, немногословный он был и суровый, а я, сколько себя помню, любила и его сад, и его скупые высказывания. У него был такой чистый сад, там не было ни одной лишней травинки, я даже в детстве удивлялась этому. Было много кустов вишни и яблони, они казались мне высокими, и я маленькой любила спать в гамаке, натянутом между деревьями. Дед же мог со мной весь день не разговаривать, а во время сна отгонять мух и комаров. Такой был своеобразный человек, необщительный, но очень сильный и добрый внутри, а я это чувствовала, поэтому и не боялась. У вас много внуков?
– Двое. Внук и внучка. Но внука я вижу не часто, а внучку-то постоянно со мной оставляют. У меня и детей двое, сын и дочь, – от воспоминаний о домашних Филипыч стал мягким и отвлекся от НИИ.
Когда закончили обедать, спешить было некуда и Ольга решила поднять тему встречи в институте, тем более, что она беззвучно висела в воздухе и замалчивать её не было смысла.
– Петр Филиппович, что думаете по поводу результатов разговора?
– Ну,
Ольга задумалась, стоит ли говорить насчет Морозова, но решила сказать.
– Я была в компании «Буровая техника», где работает некто Морозов Владимир Александрович. Знаете такого? – Ольга внимательно смотрела на реакцию Филипыча.
Тот вздернул брови, пытаясь вспомнить, но никак.
– Он раньше возглавлял кафедру у нас в университете…
– А…, ну как же не знаком, конечно, знаком. Вы бы сразу сказали про кафедру, а то какие-то буровые машины. И что, господин Морозов вас сюда отправил? – Филипыч расхохотался, громко и раскатисто так, что из-за столиков, виднеющихся между ширмами, оглянулись люди.
Ольга смотрела на него смеющегося и размышляла, что стоит за этим смехом? Филипыч смеялся долго, останавливался на какое-то время, снимал очки, утирал слезы и снова смех разбирал его.
– Этот ваш Морозов когда-то зарубил мою рукопись. Чем, вы говорите, он сейчас занимается? Буровыми машинами? Он же нефтяник до мозга костей, на кой черт ему эти машины?
– Они организовали компанию с одним бизнесменом. Он очень странно отреагировал на эту технологию и на вашу книгу.
– Конечно, странно. Он, наверное, думал, что я сдамся после его отказа. Как он тогда кричал, что это взрывоопасно, что ничего не получится, что наука не примет эту технологию, ну, и всякое прочее. Н-да, земля круглая, – Филипыч вытер губы и враз стал серьезным. – Но он хоть пакости никакой не делал, и то хорошо, прямо высказал свое недоверие и все. А вот такие, как ваш Семеныч, убить все хорошее на корню могут.
– Почему мой-то, Петр Филиппович?
– Ну, вы же к нему привезли, конечно ваш, не мой ведь. Деньги только зря потратили, пообедать могли и дома.
– Интересно, зачем этот молодой парень к ним пришел? Что он ищет? Зарплату, научную степень, карьеру, престиж? – Ольга задумалась, вспомнив глаза парня.
– Ну, зарплаты-то у них точно выше, чем в университете каком-нибудь. Да и потом, вы же помните, как важно произнес этот Карпов, что кто попало у них не работает. Тьфу! – Филипыч опять начал накручивать себя, это чувствовалось по его эмоциональному состоянию.
Ольга уже поняла, что в эту сторону лучше не углубляться и решила перейти к вопросам, связанным с их проектом:
– Что делать будем? Надо все равно выход искать.
– Я вот что думаю. Надо с кем-то из нефтяников или газовиков на месте договориться об испытаниях. Там конечно все боятся, но должен же найтись хоть один здравомыслящий человек.
– Чтобы найти этого одного здравомыслящего, можно много времени убить. А что нам необходимо для проведения испытаний?
– Материал. Это главное. Для испытаний на месторождении необходимо около ста килограммов. Это в моей лаборатории не сделать. Надо найти площадку производственную, сейчас много заброшенных и пустующих площадей на заводах. Деньги нужны, чтобы купить сырье, оборудование собрать. А на месторождении всего-то ничего. Остановленное для ремонта оборудование в месте добычи, кой-какое снаряжение и один человек, имеющий допуск для работы на скважинах. И все! – Филипыч перешел практически на шепот, он развел руками в подтверждение простоты решения – ему явно нравилась эта идея тайного проведения испытаний. Он, по-видимому, абсолютно верил в возможность получения положительного эффекта и в наличие разумных людей на местах. – Самое главное, чтобы начальство не лезло и не мешало. А когда они увидят результат у себя на месте, а не в наших бумажках, они сами и руководству своему в Москву доложат, как следует. Должен же хоть кто-то там быть с головой.