как бытовало в обществе детей капитана лебядкина (ОДЕКАЛ) коего представителем я имею честь не лови ворон. структура данной (полученной за деньги) книжки определяется пятью книжками составившими ее структурно. а ее восприятие намеревалось структурально идентифицироваться с деструктурированной конструкцией перманентной когнитивной самострррруктуризации автора и читателя как ам ам амбивалентных правильно структур. структурное предупреждение: ежели книжка не поперла напиши рядом новую. это есть лучший способ развития литературы как хочешь. так говорит дадаграф. основатель ОДЕКАЛа.
да это чтоб вы уже лучше запомнили и начали спрашивать что же это есть такое. повторяю это общество детей капитана лебядкина. дадаграф серега его основатель. его основатель, штаб-квартира общества находится в перми. пермь. город такой. в россии. страна такая. достаточно. второе и последнее
структурное предупреждение: здесь и далее нет ни одной опечатки. повторяю: ни одной а то уже отчасти замаяли.
вперед.
все-таки предисловие кончилось.
автор с уважением.
Еленино лето (1991)
«Я помню – это был не сон…»
Я помню – это был не сони это не был грех:мы пили кислое винопод темноту и смех.Потом сидели на краюизвилистой реки;она вила печаль своюа мы – свои стихи.Печаль стихами налилась,как звуками – лучи,и мы молчали на краюизвилистой ночи.
«Рассыпались алые камни…»
Рассыпались алые камнитвоей золотой диадемыИх гнезда поманят и канут,как мир обедневшей богемы,где моль, перешитые платья,подшивки немодных журналов,и чем-то облитая скатерть,что лучшее время знавала.А ты – как твоя диадема,а я – как оброненный камень.И, в общем, исчерпана темане нами…
«В пунцовую стыдящуюся щеку…»
В пунцовую стыдящуюся щекутайком целует лето свой излом.Целует золотую подоплёку,поит ее из облака дождем.Старик-Июль ведет по паркам Августи объясняет краски и цвета;несут деревья изумрудный парус,чешуйчатый, как листьев суета.Уже проклеймена рябина краснымв честь будущего рабства сентября.Никто не слышит просьб ее напрасных —все губы славу Августа трубят…
Птица ночи
Я – птица ночи,летящая вечно с востокана запад. Нет для менясети широт над приманкамиваших столиц.Песня моя высокаи пронизана слогами «ОМ»,когда бьются хрустальные сферыи падают грудой осколков —миров. А когда всеобъемлющий Вишнуклеит судьбу фараонов династии Цинь,колкие блестки маразмавтыкая в подушки гаремов, – япервой смеюсь.Сколько разрезано мнойлипкой космической пыли!..Лучшие плато ацтекимне предлагали, но яим отказала и перьялишь чистила в розовых Андах.Вместе с кометой Галлея,Солнце отрезав от Марса,Землю хвостами окутав, —только людей испугала…Сидя на портике тронаТого, кто промышляет твореньем,я подглядела таблицыпересечений времен и событийс Землею. Долго ж не верил Мишельмоим шепотам тихим!В келье у тусклой лампадыстроки ложились. И годы,и незнакомые лицападали каплями воска в Книгубез черновиков…
Тиль Уленшпигель
Спазмом скомканный пластэластичного кирпичаоторвался и сгинул в ущелье кармана.Гула кованый гласопроверг меня и замолчал,не найдя в силлогизме своем никакого изъяна.Ночи скользкий кронверксиний мох полоскал в волне,в пять петель и еловый дух топоров скорбя.Шпиль померк,проколол облаков кашнеи котята звезд его, как сосок, теребят.Бастионы леттешет дня шуга,и размыт гранит, и тревожит Тиль;Клаас входит в клеть,и стучит пургаиз его костей в мой высокий стиль.
Портрет ночного дождя
Портреты дождейзагрунтованы вязким туманом ночным,как лики вождей —благородными лаками страха.И бродит по ними по стеклам оконным моимосенняя муха, как пьяная в дым черепахаПривязано небок земле паутиной из струек воды;себе на потребуне может напиться сентябрь,и варит из листьев и уличной мутной бурдысвой вечный бальзам…И трещат фитили в канделябре.
Псевдонимы
За город белых зорь
с небесною страницей,
приколотой к реке
на выставку барокко, -
окно свое зашторь,
чтоб тихо отстраниться, -
ведь где-то вдалеке
Атланту одиноко.
Закрой свою тетрадь
в честь серых глаз Невы -
под веками мостов,
в ресницах темных шпилей.
Тебе их вспоминать
в конце иной главы;
а чтоб в пылу веков
основ не позабыли,
мы ночью обойдем
на память эспланады
и праздничных петард
растрескавшийся звук.
В созвучиях имен
твоих уже отрада:
о, бывший Ленинград!
о, бывший Петербург!..
«Мир матовых зеркал…»
Мир матовых зеркали невозможных нот,где целые моряполны последних капель,где я о Вас не знали годы напролет,ни словом не хитря,смотрел на старый табель.Мир гладких белых зим,застывших римских поз,где глаз не разглядетьна высях постаментови не прорваться к ним…А их немой вопросзаставит покраснетьгранитных конкурентов.
«Падал снег. Сквозь сна вуаль…»
Падал снег. Сквозь сна вуальтени легкие входили,и в серебряные милиопускалась ночи даль.Снег всё падал наяву,где бродили мы с тобою…Умер день. И с длинным боемПолночь пала на Москву.Башни. Стены. Мутный блескчертит в небе скучный образ.Рядом – светлый лунный глобуснарисован в ясной мгле.Снег звенит. Последний слухловит перезвон снежинок.Но мелодий поединокглушит сонный белый пух…
