Ветер полыни

Пехов Алексей Юрьевич

— Не злись. И так тошно.

— Прости, — я тут же взял себя в руки. Еще не хватало вымещать свое раздражение на ней. — Никогда не влипал в такую передрягу.

— Как же, как же, — хихикнула она, беря с кровати чистые штаны и рубаху. — Если вспомнить твою буйную молодость, то этот случай, вряд ли первый. Не тебя ли едва не отправили на виселицу в Майбурге? А уж про путешествие с Высокородным по Сандону я вообще молчу. Если это не передряга, то я — Мать Ходящих.

— Это не то, — проворчал я, пробуя пальцем текущую из раскрытой

львиной пасти струю. Она, действительно, была теплой.

— Ну, как скажешь. Тебе виднее. Вот, держи. Поменяй одежду. Твоя вся в грязи и крови. И вымойся. Не скажу, что запах уж слишком приятный.

Я хмыкнул:

— Ты права. Вряд ли вонью я отравлю какого-нибудь Огонька, не говоря уже об обычном гвардейце. Так что, пожалуй, воспользуюсь твоим советом.

— Сделай милость.

— А ты?

— После тебя, дорогой. Мне надо подумать.

— Ты с этим не переусердствуй. — Я скорчил глупую физиономию.

Она тут же довольно ощутимо ткнула меня твердым кулачком под ребра. Я в ответ добродушно хрюкнул и отправился мыться, заметив, что на ее губах появилась улыбка.

Хорошо. Значит, не зря старался.

Вода меня оживила и освежила голову. Сразу стало легче. Прежде чем натянуть штаны, я еще раз внимательно осмотрел ногу, в которую не далее как прошлой ночью вошла стрела одного ретивого лучника из людей Йоха. Шен, и вправду, постарался на славу. Вместо кровоточащей раны — тонкий белый шрам.

Хорошо быть Целителем.

Жаль, что Лаэн не умеет врачевать раны. Мое солнце не лечит, а калечит. Конечно, дурацкий повод для гордости, но уж что есть, то есть. Разнести парочку изб, размазать всмятку какого-нибудь всадника вместе с лошадью или сжечь наемного убийцу — не самые плохие умения при нашей опасной профессии.

— Другой вид, — одобрила Лаэн, когда я заявился в комнату. — Вода все еще есть?

— Да. С каждой минкой я вижу в использовании магии все больше и больше преимуществ.

— Поверь, расплата за все эти удобства не такая уж и маленькая. Иначе Скульптор не сошел бы с ума, — сказала она и отправилась в ванну, а я остался с открытым ртом.

— Эй! — воскликнул я, когда обрел дар речи. — Ты что, хочешь сказать, что самый знаменитый маг прошлого был сумасшедшим?!

— Ну, так было не всегда, — за дверью раздался плеск. — Но, в принципе, на твой вопрос вполне можно ответить «да».

— Бр-р-р!!! — я пытался прийти в себя. Затем вошел к ней, благо она и не думала запираться. — Послушай. Это, действительно, откровение. Ты точно знаешь?

— Ну-у, — протянула она. — Точно.

Мое солнце высыпала в ванну целую горсть ярко-зеленых шариков из стеклянной вазы, стоявшей на столике. Приятно запахло морем и шалфеем, вода забурлила, и Лаэн окутала золотистая пена. Она погрузилась в нее с головой, затем вынырнула, и, довольно отфыркиваясь, убрала со лба мокрые волосы.

— Нормальный человек, будь он хоть трижды Целителем и Ходящим, никогда бы не додумался до создания такого чуда, как Лепестки Пути. Скульптор, и в самом деле, был немного не в своем уме. Правда, сие обстоятельство мало кому известно.

— Почему? — ляпнул я, не соизволив подумать.

Она посмотрела на меня, точно на маленького, а затем вновь «ушла на дно».

— Понимаешь, тут какое дело, — Лаэн вынырнула, ее покрытая пеной рука потянулась к очередной колбе с ароматной солью. На этот раз вишневого цвета. — В Башне, как и везде, конечно же, хватает дураков. Но на то, чтобы не растрепать всему свету, что обожаемый многими Скульптор был психом, у них ума хватило. Подобная информация вредит репутации. — Она улыбнулась, видя мою ошеломленную рожу. — Вообще-то, об этом не принято болтать. Не все Ходящие это знают. Подозреваю, даже не весь Совет.

— Быть может, ты расскажешь мне, как это стало известно тебе? — как бы невзначай спросил я.

— Слишком долгая история, — поморщилась она. — Ты не мог бы потереть мне спину?

Давно пора привыкнуть к тому, что мое солнце не желает говорить о своем прошлом и всегда старается перевести беседу в иное русло.

— Ты понимаешь, что рано или поздно тебе придется все объяснить? — мягко поинтересовался я, расстегивая свою рубашку.

— Да, — ее плечи напряглись. — Знаю. Но сейчас я еще не готова.

— Смотри, чтобы не стало слишком поздно.

— Эй! Ты что делаешь?! — Она увидела меня без рубахи. — Я всего лишь просила потереть спину!

— Этим я и собираюсь заняться, — усмехнулся я, берясь за ременную пряжку.

— Ты не находишь забавным… вместо того, чтобы ожидать палача…

— Не намерен страдать понапрасну, особенно, когда ничего нельзя изменить. Или ты против моей компании?

— Я?! — возмутилась она.

— Надеюсь, все Ходящие лопнут от зависти, если узнают.

— О. Мы постараемся это устроить. Ведь правда? — улыбнулась Лаэн и протянула ко мне руки.

Много позже, когда Лаэн сидела на кровати и сушила волосы, я подошел к окну, чтобы оглядеть окрестности.

— Высоко, побери меня Бездна.

— Вполне закономерный итог, — мое солнце тихонько чихнула. — Что решетка?

— Крепкая. Нечего и думать, чтобы вырвать руками или разогнуть прутья. Здесь требуется сила блазга.

— Даже не будь решетки, уйти отсюда без крыльев не представляется возможным.

— Ты в состоянии их наколдовать?

— Этот вопрос не требует ответа, дорогой. Во-первых, сейчас я не могу ни-че-го. Ходящие блокируют мою «искру», да и силы после встречи с Тиф все еще не восстановились в полной мере. Во-вторых, трансформации подобного рода не под силу даже Проклятым. С перьями рождаются лишь йе-арре, а мы — люди.

— Жаль.

— Конечно, о такой вещи, как связать простыни и спуститься по ним, спрашивать глупо?

— Совершенно верно. Если подойдешь ко мне, то можешь в этом убедиться.