Ветер полыни
Шрифт:
— Повесить, — он увидел Тиф и тут же потерял интерес к приговоренным. — Великолепно придумала. «Тропа Бездны» — изящное решение.
— Рада, что ты оценил. Меня терзает любопытство. Откуда ты раздобыл шой-хашей?
— Мой маленький секрет, — он подмигнул и спрыгнул на землю, позволяя слугам забрать жеребца. — Гораздо сложнее было забросить их в город, но, как видишь, я справился. За мной должок.
— За ворота?
— Да. Что ты хочешь?
— Лошадь. Хорошую. Как можно быстрее.
— Лошадь? И только? Дешево же ты ценишь свои услуги!
— Такая уж я есть.
— Хорошо. Ты ее получишь. — Он обернулся. — Эй! Привести
— На север.
— А бумаги Скульптора?
— Ждут тебя в Альсгаре.
— Ну да. Ну да, — он все еще не верил. — Я огорчусь, если их не найду, а они появятся, скажем… у нашей дорогой Тальки.
— Оставь намеки, Рован. Я ничего не отыскала, и ты это прекрасно знаешь.
— Быть может, желаешь поужинать перед дорогой? Я собираюсь закатить пир.
— Спасибо, но Альсгара мне порядком надоела. Это болото испортило мой аппетит, — Тиф уже сидела в седле.
— Ты всегда была привередой, сестрица, — понимающе усмехнулся Проклятый. Он знал, почему она не осталась. На таких пирах обычно убивали людей, а Тиф терпеть не могла крови за едой.
— Ты как всегда прав, братец. Как всегда прав. До встречи!
Тиа вздохнула с облегчением, лишь выбравшись на северный тракт. Во время беседы Рован даже не подумал проверить ее Дар.
Когда тьма упала на Альсгару, солдаты, которым удалось вырваться с поля боя — грязные, голодные и уставшие — добрались до правого, болотистого берега Орсы. Лук и Га-нор решили идти не на юг, а на восток. Им потребовалась большая половина ночи, чтобы отойти от города на неполную лигу. Проведя все светлое время суток в прибрежных камышах, лишь к середине следующей ночи друзья сумели добраться до пустого северо-восточного тракта и, прижимаясь к кромке леса, отправились в путь.
Глава 15
Был ранний вечер. Волнение на море усилилось в несколько раз. Шлюпка опасно раскачивалась, ветер плевался в лицо холодными морскими брызгами, а горло жгло от растворенной в воздухе соли. Матросы мерно взмахивали веслами, и лодка с каждой уной все ближе подходила к скалистому обрывистому берегу. Возле него обезумевшая стихия ревела яростно и непокорно. Гремела, грохотала, стонала… Мы танцевали по хребтам волн, то и дело срываясь вниз. В пропасть.
Если бы не парусиновые плащи — быть бы нам насквозь мокрыми. Позеленевший Шен судорожно вцепился в борт и, закрыв глаза, молился. Я его прекрасно понимал. Поездочка, мягко говоря, вышла рискованной.
Нашу скорлупку кидало из стороны в сторону и в опасной близости от выступающих из кипящей воды каменных зубьев едва не закрутило. Люди Дажа управлялись с веслами ловко, умело, и возмущенное море, в конце концов, махнуло на нас рукой. Лишь напоследок, словно пригрозив, подтолкнуло в корму. Шлюпка, точно выпущенная из бутылки игристого синского вина пробка, рванула вперед, проскочила через стену пены и рев прибоя в небольшую, скрытую от глаз тихую бухточку.
Точно лебедь, величаво, грациозно, она заскользила по спокойной воде. Я оглянулся и увидел позади лишь брызги да бурлящее море. Даже не хочу думать, как Даж с командой будет возвращаться обратно. Какой Бездны он решил высадить нас здесь? Лучше, что ли, не мог найти места?
Капитан поймал мой взгляд и довольно осклабился:
— Надежный уголок. Я иногда использую его… для стоянок.
Ясное дело, отличное логово для тех, кто зарабатывает на жизнь контрабандой. Обнаружить проход в скалах можно только случайно.
Сине-зеленые и черно-алые утесы, нависая над водой, заключали тайное прибежище в кольцо. Я перегнулся через борт, посмотрел в воду и разглядел в глубине большие неподвижные лохматые тени — обросшие водорослями камни. Распугав целую тучу серых мальков, лодка вылетела на мелководье, и Даж отдал команду сушить весла.
На берег я выпрыгнул первым. Камни были влажные, скользкие, покрытые слизью зеленых водорослей. Везде деловито сновали юркие темно-зеленые крабы. Я подал Лаэн руку, помогая выбраться. Шен поскользнулся и едва не загремел в воду.
— Чтоб тебя! — ругнулся он, сделал несколько шагов, туда, где камни казались более сухими, и, видно решив, что в ногах правды нет — сел.
— Я сделал то, о чем вы просили, и теперь разрешите считать, что мы друг другу ничего не должны, — прогудел капитан Даж. — С этой минки вы сами по себе, а мы сами. Вон там, ярдах в сорока, начинается тропа. — Он махнул рукой в сторону черных валунов. — Не скажу, будто она легкая, но человек пройти сможет. Требуется чуть больше нара, чтобы оказаться наверху. Как раз успеете к ночи. Но лучше — заночуйте здесь. Стоянка будет где-то на полпути. Теперь самое главное…
Он отошел к лодке и вернулся с двумя арбалетами, приличным запасом болтов в двух небольших холщовых сумках, парой козьих ног [24] и пузатым кожаным мешком.
— Держите. В мешке жратва.
— Спасибо. Здесь поблизости есть возможность раздобыть лошадей?
— Не думаю, — помолчав, ответил Даж. — Места дикие. Равнины Руде велики. Деревни и городки разбросаны далеко друг от друга. Если пойдете вдоль берега, то рано или поздно наткнетесь на рыбацкий поселок. Но вряд ли у этих селедок можно найти коней. Они им без надобности.
24
Козья нога — приспособление для натягивания тетивы на некоторых арбалетах.
— А тракты далеко?
— Тот, что проходит от Альсгары к Гаш-шаку, восточнее. Если пойдете точно на рассвет, то недельки через две неспешной ходьбы, может, на него и наткнетесь. Только с войной он стал не самым приветливым местом. Во всяком случае, таковы слухи. А тот, что ведет к Радужной долине, гораздо ближе. Можно дойти и по побережью, только дольше. Но зато точно не промахнетесь. А вам, вообще, куда надо?
— Еще не знаем, — тут же соврал я.
Даж на это лишь недоверчиво хмыкнул:
— Значит, сами разберетесь, что к чему. Не маленькие. Прощайте. Даст великий спрут, еще свидимся.
Моряки оттолкнули шлюпку от берега и, налегая на весла что есть сил, направили лодку в открытое море. Та, словно брошенное сильной рукой копье, бесцеремонно влетела в брызги, пену и буруны, а затем скрылась за скалами.
Мы остались одни.
Тропа, и вправду, оказалась не слишком приветливой к чужакам. Узкая, петляющая и обрывистая. То тут, то там она была засыпана мелким крошевом упавших сверху камушков. Приходилось внимательно смотреть, куда ставишь ногу, чтобы удержаться на не слишком надежной поверхности. Бухта виднелась ярдах в двадцати внизу. С такой высоты она казалась игрушечной, а моря и вовсе не было слышно.