Ветер с Варяжского моря
Шрифт:
Он взялся за кошель, но его прервал голос Ило.
– Только попробуй что-то взять! – хрипло, с ненавистью выкрикнул подросток, едва лишь тряпка была вынута из его рта.
Гуннар и все остальные обернулись к нему.
– Раз он знает еще и северный язык, я, видно, продешевил!—озадаченно сказал Орм.
Но Ило смотрел только на Гуннара.
– Только прикоснись к одной монетке! – продолжал он. – Я всем тут расскажу, зачем ты полез в бурьян! И не говори, что по нужде, – я всем расскажу, что ты там искал! И Эйрику вашему расскажу! Что? Нравится? Хочешь этого?
В девичьей повисла тишина – все изумленно переводили взгляды с Ило на Гуннара. А Гуннар злобно
Вдруг Гуннар повернулся и пошел прочь. Хлопнув дверью, он исчез в гриднице, где пировала дружина Эйрика. В молчании все ждали, не вернется ли он с кем-то еще, а Ило вдруг усмехнулся. Под глазом его наливался тяжелый темный синяк, и от этого смотреть ему в лицо было прямо-таки страшно.
– Он не вернется, – сказал Ило с мстительной радостью глядя на дверь. – Он хочет, чтобы я молчал. Мое молчание будет гораздо дороже четверти марки.
– О чем это он? – спросил Орм, перекручивая проволоку кольца на свой толстый палец. На тонком пальце Загляды кольцо казалось широким, а на великаньёй лапе Орма было едва заметно. – Он и правда бешеный, да и Гуннар не лучше. Ха! Теперь мои будут все полмарки! Боги справедливы!
Довольный Орм ушел в гридницу к пирующим, Загляда хлопотала возле Ило. Она радовалась, что он жив и свободен, и ей ничуть не жаль была кольца. Это лучшее для него применение, раз уж любовь ее оказалась таким обманом! Но как же другие? Ей вспомнились дети Середы, оставшиеся в клети под замком, тревожно-молящие глаза Догады. Где набрать серебра, чтобы выкупить всех, кто сегодня стал рабом? Наверное, даже сокровищ самого Велеса, властелина всех земных богатств, не хватит на это.
«Асгерд» – вдруг вспомнилось ей. Так ее назвал Тормод – наверное, это первое женское имя, которое пришло ему на ум. И хотя было не. время думать о подобном, Загляда невольно отметила – теперь она знает имя девушки, из-за которой Тормод двадцать лет назад простился и с родиной, и с мыслью о женитьбе.
Глава 5
Утром Загляду разбудили звуки чужих голосов: незнакомый мужской голос настойчиво говорил что-то на северном языке, а женский, молодой и звонкий, отвечал ему коротко и неохотно. Открыв глаза, Загляда растерянно заморгала, рассматривая незнакомое место. Она лежала на лавке, укрытая огромной медвежьей шкурой, а перед глазами ее была просторная палата, вовсе не похожая на ее привычную горницу. На полу лежали шкуры, лавки и большие лари были покрыты вышитым сукном, возле скамьи стоял витой бронзовый светец, у дальней стены виднелась широкая лежанка под горностаевым одеялом. По углам ее вытянулись к самой кровле деревянные столбы, покрытые резными изображениями страшных зубастых зверей.
На лавке под окном сидела молодая красивая женщина в синем вышитом платье и с белым шелковым покрывалом на голове. И едва увидев ее, Загляда разом вспомнила все, что ей пришлось пережить за долгий-долгий вчерашний день. Ладога сгорела, разоренная Эйриком ярлом, а она, чудом избежавшая общей участи, лежит в спальне боярыни Ильмеры. Под одной крышей с самим Эйриком ярлом. Загляде страстно захотелось, чтобы все это оказалось только страшным сном, и она зажмурилась, надеясь проснуться по-другому, по-настоящему. Но нет – вчерашние картины разорения и горя стояли перед ее взором слишком ясно для сна. Первая ее мысль была о Тормоде, вторая – о пленницах в клети, о Снэульве. Ей хотелось скорее бежать к Тормоду, но она не решилась помешать разговору хозяйки с мужем.
– Эйрик спрашивает, почему ты не вышла к нему ни вчера, ни сегодня, – говорил жене Оддлейв ярл. – Он просит тебя выйти в гридницу, чтобы он мог и тебя поблагодарить за гостеприимство.
– Я не звала его в гости, – холодно ответила Ильмера. – Будь моя воля, он увидел бы не такое гостеприимство! Но что бы ни случилось, я не сяду с ним за один стол и не выйду в палату, пока он и его люди остаются в Княщине.
– Но что я скажу ему?
– Скажи, что он мне ничем не обязан, и это будет правда! Если бы я могла поступить по своей воле, он не такого бы гостеприимства дождался от меня!
Оддлейв ярл снова услышал в словах жены упрек и помолчал, не желая начинать ссору. Ему часто приходилось спорить с Ильмерой, и часто они не могли друг друга понять, хотя оба знали родной язык друг друга.
– Я понимаю тебя, – после недолгого молчания заговорил Оддлейв ярл, и голос его звучал принужденно: он пересказывал жене те самые доводы, какими убеждал себя сам. – Но скажи мне, что я должен был сделать? Не пускать Эйрика в крепость – он вошел бы сам, и все мы здесь были бы убиты или взяты в плен. Едва ли ты желаешь такой участи.
Ильмера молчала.
– Но ты служишь князю Владимиру, а принимаешь в гостях его врага, пришедшего с мечом и огнем, – сказала она, тоже не сразу.
– Спасти весь город Вальдамара конунга я не могу, – ответил ярл, не без труда признаваясь вслух в своем бессилии. – Так я спасу хотя бы часть…
– Но как ты будешь отвечать перед князем, когда Эйрик уйдет? – тихо спросила Ильмера. Она старалась говорить безразлично, но отзвуки тревоги в ее голосе выдавали, что она заботится об участи мужа больше, чем хочет показать.
– Сначала дождемся, пока Эйрик уйдет, – так же ответил Оддлейв. – Я подумаю, что можно сейчас сделать.
– Подумай, – холодно сказала Ильмера. – Если ты ничего не придумаешь, я лучше вернусь к моему отцу. Когда он отдавал меня за тебя, то не думал, что ты будешь помогать нашим врагам.
– Тогда пусть бы твой отец и другие бояре Хольмгарда получше берегли Альдейгью! – с непривычным раздражением воскликнул Оддлейв, не в силах больше сдерживать гнев и обиду. – Почему они посылали так мало сторожевых кораблей? Хольмгард и Альдейгья вместе способны содержать десять, пятнадцать кораблей, а держат три! Почему Вальдамар или хотя бы Дубини ярл не построил сторожевых башен от моря до Альдейгьи? Тогда можно было бы узнать заранее, устроить надолбы на Волхове, собрать дружины! Можно было бы многое сделать! И я говорил об этом! Ты помнишь, я говорил и Дубини ярлу, и твоему отцу! Почему же меня одного надо во всем обвинять?
Ильмера помолчала, не возражая. В речи Оддлейва было много правды.
– Неужели никто не поможет нам? – с тихим отчаянием прошептала она чуть погодя.
– Не думаю, что нам стоит ждать помощи, – ответил Оддлейв ярл, снова взяв себя в руки. – Конунг Висислейв едва ли даже знает об этом. Чтобы только получить эту весть, ему нужно четыре дня! А его и нет сейчас в Хольмгарде, он ушел на чудь в Заволочье. Если бы он был в Хольмгарде, может, Эйрик и не решился бы идти сюда. Но Висислейв сам прогнал Ингольва, который все знал о его замыслах и его силах, сам заставил его желать мести! У вас правильно говорят: что посеешь, то и пожнешь! Мог бы помочь Вальдамар конунг, но он слишком далеко, ты знаешь и сама! Пока он вернется сюда, Эйрик ярл со всей добычей успеет вернуться на Готланд!