Ветер шумит в тополях
Шрифт:
ФЕРНАН: Наверное, надо занести это в журнал… Смотрите-ка, Рене, вы еще ни строчки здесь не записали.
РЕНЕ: Да мне как-то не казалось необходимым.
ГУСТАВ: Мы все оставили записи…
РЕНЕ: (показывает
ГУСТАВ: Знаю, что вас это уже не касается, но, может быть, хотите познакомиться с тем, что содержится в журнале?
РЕНЕ: (читает)»18 августа. Рискуя предать Фернана, и так уже подранка, смертоносному безумию Мадлен, один из членов отряда оставил нас за несколько часов до выступления, проявив, таким образом, трусость и став изменником. Эта постыдная слабость духа сорвала весь проект. Следует ли нам рассмотреть возможность этой героической экспедиции втроем? Весь вопрос — в этом…» У вас есть карандаш?
ГУСТАВ: Держите.
Рене пишет, потом отдает журнал Густаву.
ФЕРНАН: Что он записал?
ГУСТАВ: (читает)»18 августа. В гробу я вас видел…»
ФЕРНАН: Этого следовало ожидать.
Пауза.
ГУСТАВ: Смотрите, смотрите, как красиво!
РЕНЕ: Что?
ГУСТАВ: Птицы в небе, летят клином.
ФЕРНАН: Перелетные.
РЕНЕ: Рано они в этом году.
ГУСТАВ: Это утки.
ФЕРНАН:
РЕНЕ: Я не очень хорошо вижу. У вас случайно бинокль не с собой?
ГУСТАВ: Нет.
ФЕРНАН: А знаете, почему они летят клином?
РЕНЕ: Нет.
ФЕРНАН: Первый рассекает воздух и облегчает полет остальным: они меньше устают. В течение всего полета они поочередно встают во главу каравана.
Фернан встает и вытягивает руки наподобие крыльев. Густав делает то же, занимая место перед Фернаном.
РЕНЕ: В самом деле?
ФЕРНАН: Да… это гуси.
ГУСТАВ: Или утки.
ФЕРНАН: Они летят на юг. Будут производить потомство.
ГУСТАВ: Какая разнузданность!
Рене тоже встает рядом с Фернаном и Густавом. Теперь они образуют клин.
РЕНЕ:… Я их не вижу.
ГУСТАВ: Они как раз над тополями.
РЕНЕ: Я их потерял!
ФЕРНАН: Вы видите тополя, видите?
ГУСТАВ: Ну, так как раз над ними.
РЕНЕ: Увидел! Вон они полетели!
Теперь и троица готова «взлететь».
В это время каменная собака медленно поворачивает голову по направлению к тополям.
Затемнение