Ветер стихий 4
Шрифт:
Надеясь услышать подтверждение.
— Ты совершенно права. О том, что же заставило стервятников вдруг объединиться в такую большую стаю. Заинтересовав самого Хозяина неба. Насколько я понял, просто так семикрылые птички над барханами не порхают, в поисках пшеничных зёрнышек, которых там нет. Откуда такой пристальный интерес к этой несчастной исследовательской базе. Пусть Фаллахир не обижаются, но она не кажется мне достойной целью. Богатств не вижу. Всё скромно, практично, без излишеств. Храни они здесь какую-то великую тайну, то уж точно прислали бы кого посильнее, чем уважаемого Каллихара, владеющего кровью. Сильнейшего из присутствующих. Трое одарённых серебряного ранга, один из которых врач, другой учёный и с ними руководитель, это несерьёзно. Гарнизон стандартный. Укрепления не самые выдающиеся. Да, Гнездо Фам хорошо спрятано, но и только. Переоборудовать его под базу стервятников…, — задумался, — ну, не знаю, насколько это оправдывает затраты на задействование таких внушительных сил. Пираты ведь сейчас контролируют эти равнины, вынуждая обратить на себя внимание как окружающие племена, так и центральные власти. Это когда мухи летают по отдельности, за ними лень гоняться, а вот когда собираются в стаю, тогда приходится принимать меры. Пока не стало слишком поздно.
— Хочешь сказать, Фаллахир от нас что-то скрывают?
— Да? Да, так и думаю. Ты иди. Я ненадолго задержусь. Хочу переодеться. Эта одежда начинает уже дурно пахнуть, — понюхав рукав, недовольно поморщился.
— Буду ждать на корабле. Не задерживайся, — заботливо попросила Амина.
— Разумеется. Сам не хочу оставаться тут ни одной лишней минуты, — с улыбкой заверил девушку.
Когда она ушла, долгим взглядом проводил понуро уходящих из зала химер. Не двигаясь с места. После чего, вернувшись в свою комнату, быстро переоделся в точно такую же чёрную закрытую одежду, какую носили мои телохранители. Только без маски. Когда меня такого красивого увидела Абра, то ненадолго застыла. Сильно нахмурившись, ничего не сказав, молча пристроилась к нашей группе. Став излишне серьёзной. О чём-то догадываясь.
— Дашун Фальсин, верно ли, что на время этой экспедиции я являюсь твоим господином? — спокойно задал вопрос, не оборачиваясь.
— Да, господин, — подтвердила девушка.
— И ты выполнишь любой приказ?
— Да, господин.
На этот раз Абра молчала чуть дольше, прежде чем повторила.
— Видишь ли, однокрылая Фальсин, — начал издалека, поучительным тоном, — самые сложные испытания вовсе не те, где нужно махать клинком или лезть под пули, рискуя жизнью. На это любой дурак способен. Помнишь о чём ты просила? Там, в порту Шаль-Сихья. Смысл испытаний в том, чтобы сделать выбор, который станет не лучшим выходом, а правильным. Запомни, лёгкие, ровные тропы не ведут к вершинам. Не поднявшись на которые не увидишь, как же велик этот мир. Как много в нём всего нового. Не всегда приятного или полезного. Как на самом деле далёк и непостижим горизонт. Настала пора решить, кто ты, подруга Абра, с которой весело и приятно проводить свободное время, или воин, на которого можно положиться в трудную минуту. Готовый выполнить поставленную задачу, а не искать оправдания своим желаниям. Знаешь, что особенно неприятно в такие моменты? — на что сам же и ответил. — Это то, что выбор можешь сделать только ты и никто другой. Поэтому приказываю. Ты летишь домой и делаешь вид, что всё в порядке. С улыбкой. Встретимся в Шаль-Сихья чуть позже, только и всего. Можешь о нём забыть, поступив так, как сочтёшь нужным, но тогда в следующий раз, услышав твои клятвы, честное слово, я буду долго над ними смеяться. Посмотрим, легки ли твои слова подобно перьям, или тяжелы, подобно горам.
Это было сказано не только ей, но и Фалих. Несколько секунд сохранялась тишина. Я, по-прежнему не оборачиваясь, продолжал неторопливо идти к пещере с кораблём Амины. Давая им время подумать. В этот раз нашу группу Джу-Ра не сопровождала, поэтому лишних ушей поблизости не было.
— Только один, — добавил специально для Фалих, не став ничего объяснять.
Когда поднялся на корабль, занял место на самой корме, у перил, на которые лениво облокотился спиной. В окружении верных телохранителей и по-прежнему молчаливой, серьёзной Абры. Увидев Амину, которая в последний раз перед отправкой проверяла, всё ли в порядке, с улыбкой помахал ей рукой. Вызвав ответную у девушки, заметившую мой новый наряд.
Успокоившись, Амина сосредоточилась на своих задачах, управлением кораблём, его немногочисленной командой, подготовкой к переходу в тень Канаан, как только это станет возможным. Неспособная больше следить за каждым отдельным пассажиром.
Убрав руку за спину, подёргал верёвку, привязанную к стойке перил. Проверяя, надёжно ли закреплена.
— Напоминаю для глухих и рыжих, я проводник, который в любой момент может спрятаться в желудке своего хранителя. Воевать не люблю и не умею. Поэтому улыбаемся и машем госпоже Ханай. Сыграв в её любимую игру, — Амир? Да только что здесь стоял! Мой слуга, — кивнул на выжившего кунан из рода Хаян, — объяснит правила. Когда корабль покинет пещеру, расходитесь в стороны.
После того как пропажу обнаружат, Амине уже не дадут вернуться. Ни пираты, ни Фаллахир. Посмотрев на пустой зал пещеры, грустно вздохнул. Химеры так и не пришли. Они все остались в главном зале, готовясь подороже продать свои жизни. Чем-то всё происходящее мне напомнило сцену в Шаль-Аллмара, когда город покидали последние корабли, оставляя позади тех, кому не повезло. Кому не нашлось места. Одного раза пережить подобный опыт мне хватило. Больше не хочется.
Среди брошенных химер были не только боевые виды. Где-то там, наверху, печально бренчала на арфе одна белобрысая особа. Летающие обезьяны продолжали наводить порядок. Убирая опустевшие клетки. Толстые гусеницы по-прежнему вырабатывали горючее масло для ламп. Мокрицы с костяными косами караулили уже никому не нужные коридоры и лестницы. Вращались шестерёнки и лопасти вентиляторов. База по инерции ещё продолжала функционировать, но лишь частично. В одних её частях сохранялась видимость, будто ничего не изменилось, всё работает, освещено, убрано, находится на своих местах, в других всё осталось как раньше, но ни одной живой души больше не наблюдалось, а где-то уже царила темнота, запустение или разруха. Особенно там, где побывали пираты.
Чтобы не спорить с Аминой, объясняя ей свою точку зрения, рискуя тем, что она выкинет какую-нибудь похожую глупость, предпочёл уйти молча, не прощаясь.
Почувствовав, как палуба корабля мелко задрожала, он начал медленно подниматься над полом, снимаясь со специальных стоек, под прикрытием обступивших меня Фалих, ловко перевалился через перила, хватаясь за верёвку. Быстро спустившись, неожиданно столкнулся нос к носу с Лэйлой, что удерживала её за нижний конец, не позволяя болтаться.
— Господин, — приветливо мне кивнула, вновь говоря о себе в третьем лице. — Видите, эта рабыня оказалась полезна. Что доставляет ей искреннюю радость.
— Лучше бы она оказалась послушной, — недовольно проворчал, не сумев вспомнить, когда она появилась в пещере.
Давно ли тут стоит. Обдав тёплым воздухом, сверху на своих огненных крыльях спланировала Абра, едва не приземлившись мне на голову. Сразу же их рассеивая, чтобы нас не заметили раньше времени. Практически одновременно с девушкой, по верёвке ловко скользнул один из телохранителей. Остальные остались наверху прикрывать собой наш отход. Срезав верёвку.
— Сюда, — обеспокоенно приказал, перебежав за ближайшее укрытие.
Пока корабль не успел удалиться, только начиная набирать скорость, и нас не стало заметно с палубы. Оказавшись на месте, рассерженно посмотрел на смутившуюся рыжеволосую девушку.
— Какого хвоста ты творишь!? Почему не выполнила приказ?
— Он идёт в разрез с моей честью, — оправдалась Абра. — А значит, я не обязана его выполнять.
Несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Толку-то теперь ругаться. Называется, отправил дитя домой, к маме.
— Ты же понимаешь, что у всего есть своя цена? — тихо спросил.
— Да, — с горечью подтвердила девушка, опуская голову вниз. — Я нарушила основное правило братства телохранителей. Не смешивать чувства и долг. Видимо, всё ещё недостаточно хороша для того, чтобы стать одной из них. Хотя до этого дня думала иначе.
Было хорошо заметно, как тяжело ей далось принятое непростое решение. Вызвав у меня внезапный приступ жалости. Я припомнил, как телохранители умели становиться словно бесчувственными механизмами. Что являлось их отличительной чертой.