Ветеран или Мародер
Шрифт:
— Мамулька, заходи, садись — кушать подано.
— Они какой-то телевизор придумали. Наябедничал Сережка.
Мы же только вроде отсмеявшись стали ржать с предположения, что это мы телевизор придумали т.е. изобрели. Однако за стол уселись. Зазвучали тосты. Первым был конечно — «ЗА ПОБЕДУ»!
Затем когда все более или менее наелись и выпили. Начались простые посиделки разговоры за жизнь. Ребята, да и мама с братиком просто пробовали различные деликатесы, но уже не утоляя голод, а так ради вкуса.
—
— Да там по разному было братишка, я чуть захмелел и потому ответил расплывчато.
— Но вот у тебя и твоих друзей награды*, а есть трусы без медалей. Очень категорично, как подросток сказал брат.
Награды* — парни действительно в честь праздника, приезда матери друга одели награды, как и сам ГГ нашел время и сбегал одеть, но достаточно «орденской планки», в то время любой уважающий подросток мог ее «читать».
Не знаю, что на меня нашло, но точно не болезнь всех попаданцев, ибо я не собирался становиться поэтом или перепеть чьи-то песни, просто начал декламировать стихи в ответ на вопрос брата, ибо был пьян от ситуации. Мама рядом, да и алкоголь…
… вначале было слово и трубке прохрипело,
Высотку удержать любой ценой…
Ну вот и танки в поле и вдруг мне стало страшно,
Ведь жизнь кончалась этой высотой…
Но только вдруг я понял, что жизнь не так уж важно…
А важно, то что в поле за спиной…
Был бой не очень долгим…
Что танкам трехлинейка и семь гранат на 23 бойца…
Ах сколько нас тем летом осталось на высотках…
(здесь и ниже отрывки из стихов на песню «четвертый день войны» Виктор Третьяков)
— Как-то так брат, они те кто погибли в первые дни, без медалей и орденов они трусы?
— Нет… Сережка был подавлен.
Парни на меня смотрели и было понимание в глазах, тем более с Пацем и Сидоренко мы прошли летнее отступление 1941… Потому Леха решил сменить тему.
— Че мы не как горожане сидим? Командир включай телевизор.
Я встал и включил. Понятное дело вначале он на младшего брата и мать не произвел впечатления. Еще бы, просто радиоприемник. Только вначале пошел звук и помехи, а затем случилось чудо! Причем оно могло шокировать не только селян, даже жители Москвы и Ленинграда, далеко не все имели телевизор и даже не все его смотрели в домах культуры. Но помех стало меньше и меньше, кинескоп прогрелся и стало отчетливо видно картинку.
Я же сиде во мне было эти две жизни в моей одной душе. Потому тихонечко только губами перебирал слова.
Собой прикрывших Родину свою…
Но нам уже об этом никто не скажет в сводках…
Ведь мы погибли в первом же бою…
Вслух я эти слова уже не произносил, но только мама или прочитав по губам или просто ощутив сердцем мое состояние положила свою руку мне на руку. Я понял трудности остались
Глава 11
Бытовые вопросы
Особая благодарность — Gregory, Ольга Рубацкая, nw_1984, Govald! Эти четверо благородных сердец, не просто замечательные люди, но и меценаты, что помогают развитию литературы! Благодаря таким людям, развиваются цивилизации и человечество шагает далеко вперед!
Лежа в окопе я видел, как на меня едет «тройка»*, против танка не оставалось никаких средств. В панике осмотрел окоп, только мертвые, даже нет бутылки с зажигательной смесью. За танком семенили враги в уродских мундирах мышиного цвета. Опять наступают мыши! Крысы захватят мир! Беру в руки винтовку. Осталось только 7 выстрелов, точно знаю, что 7…
Тройка* — модельтанкаPanzerkampfwagen-3, а не три танка.
Очень старательно прицеливаюсь, идут последние секунды моей жизни. Выстрел! Готов…
Хорошо! Дорого вы суки заплатите за жить советского сержанта!
Терпение, еще несколько десятков секунд жизни у меня есть. Старательно выцеливаю, выстрел — готов! Не надо торопиться, а в мыслях прощай мама, прощай родной дом…
Вот закончились 6 патронов, последний, для себя? Нет суки! Последний вам! Выцеливаю, повезло вязанный погон, офицер сука, выстрел — готов. Вот и все нет патронов, а тройка все ближе. Бежать из окопа смерть, срежет очередью. Танк нависает над моей траншеей падаю вниз, головой к земле, кругом земля! Танк вращается, он закапывает мою могилу! Кричу от ужаса!!!
— Братик, братишка, проснись!
Раскрываю глаза, стоит Сережка мой младший братишка.
— Что случилось брат? Напускаю на себя безразличный вид и немного суровый вид старшего брата.
— Ты кричал брат… В глазах малого испуг и паника, наверное я все же очень громко и страшно кричал. Главное бы не матерился в комнате за ширмой спит мама, как неудобно — проклятая война. Смотрю на часы еще половина шестого утра…
— Ложись братишка, выспись, скоро устроим тебя в школу, будешь рано вставать.
— Да ну ее — школу. У меня и так целых 7 классов образования я на завод работать пойду. Говорит мой братик. Ну да у нас же в селе 7-ми летка, братишка у меня умненький в 5 лет научился читать, сам в клуб ходил в библиотеке книги брать, а в 6 в школу пошел.
— Не брат, учиться нужно, точно тебе говорю. Сам же встаю с кровати, нет смысла валяться в постели до 6 утра, полчаса мне погоды не сделает. Заправляю кровать, иду пока первый встал в ванную, побыстрее умыться и побриться пока мужики не встали.