Ветеран
Шрифт:
Дождавшись пока стихнут крики, все снова вернулись к своим делам.
– Предлагаю сугубо добровольно...
– снова затянул свою шарманку дохлый.
Я, изменивший позу с "хрен ли вы смертнику можете сделать" на позу "полного внимания и чего изволите", внимательно выслушивал всю эту галиматью, кивая в некоторых местах и предано глядя на "большого начальника".
– Ну?
– закончил он свою речь, - что у вас есть.
Угодливо улыбнувшись, я расчирикался как воробей, упирая на свое тяжелое детство, на исключительность события, случайность попадания, свой первоход и множество сопутствующих факторов. Все таки не зря столько с соседями общался. Рядом точно также
– Забирайте и посмотрите.
Меня потащили в следующую комнату, не взирая на мои возражения, а он проорал:
– Следующий!
***
Что происходило в досмотровой рассказывать не буду. Кто был - тот знает, а кто не был - пошел нафиг. Но к концу коридора, после того как меня полностью измерили и сняли какие-то данные, причем скорей всего магические, нас привели в небольшой двор, откуда уже выпускали порциями во "взрослую жизнь".
Единственное к чему бы и рад придраться, но не могу, так это к выдаче одежды обратно. То есть нам не выдали общую форму, как думали многие - нам выдали ровно то, в чем мы пришли, но боже мой в каком виде! Мат, мошкарой вившийся над нами, не мог в полной мере отобразить наше негодование и возмущение. Если одежда сдавалась в нормальном виде, то многие получали её отдельно раскроенными кусками, словно только что вышедшими из под ножниц закройщика. Смешно было глядеть, как здоровенный детина, одетый с претензией на элегантность, пытается приладить аккуратно распоротый рукав, к своему камзолу. Рядышком толстенький типчик с благообразным личиком священника, только полностью разрисованный наколками, подскакивал в явном возмущении, тряся двумя половинками штанов и пытаясь добиться сочувствия от седого крепыша, озадаченно рассматривающего куски ткани, выданные ему вместо его одежды.
Сразу видно тех, кто первый раз на каторгу попал, - сказал подошедший беззвучно Безухий со своими вещами.
Посмотрев на него, деловито натягивающего нижние штаны, я спросил:
Все целое?
Видимо в моем голосе настолько сильно сквозило удивление, что он улыбнулся кивнув на мою кипу одежды в руках:
Ну да. А ты почему не одеваешься?
Я взглядом показал на оборванцев, получившихся из самых "солидных" и уважаемых людей нашего этапа.
Безухий улыбнулся6
Не обращай внимание - эта шушера здесь тоже по первоходу, хотя и считалась очень крутой у себя в пруду. На выходе обращают на это внимание и целая одежда это показатель того, что человек пришел понимающий, а не со стороны.
Ну я то, тоже первоход, - вырвалось у меня.
А ты одежу то разверни, - ласково попросил Безухий.
Ощупав все я не нашел к своему изумлению ни одной порванной или распоротой вещи. Быстро одевшись, я обратился к Безухому:
А зачем тогда одежду забирали? И вообще, зачем это все было?
– я неопределенно повел рукой, стараясь охватить все существующие непонятки.
– Неужели они верят, что кто-то может провести через все шмоны сюда что-то опасное.
Безухий понял и даже снизошел до объяснения:
На самом деле все очень просто. Они на опасное обращают внимание постольку поскольку. Другое дело - в принципе разрешенное.
Что это?
Амулеты. До артефактов мы здесь не доросли. Сам же знаешь, что мы, ночные братья, народ очень суеверный и у каждого из нас есть своя счастливая "заячья лапка", а у многих и не одна. Взять к примеру нашего общего друга Графа, - и он кивнул в сторону владельца бывшего дорого камзола, - кто то скажет, что жизнь шулера похожа на сказочный сон, но он окажется неправ. Ты можешь представить, чтобы за стол к играющим пустили человека, который может с помощью разнообразных магических "сувениров" обыграть их подчистую? Разумеется нет! Поэтому вешается общий амулет типа "Полог". Внутри его не работает ни один "вредный" амулет или артефакт. Но если для большинства игра это развлечение, то для таких, как Граф - это способ заработать. Значит что?
Значит его амулеты должны быть лучше, чем у других игроков?
– встрял подошедший шустрый, с детским огорчением разглядывающий аккуратно оторванные подошвы сапог, положенные рядышком голенища и распущенную на тонкие волоконца веревочку, на которой он носил знак Единого.
Или взаимодействовать с их амулетами, - добавил заинтересовавшийся лекцией Граф.
– Но все равно я не понимаю...
А вот это очень просто, - перебил его Безухий.
– Дальше смысл действий охраны очень простой. Раз уж у всех поступающих, ну по крайней мере у большинства при себе присутствуют достаточно дорогие амулеты, безопасные в данной ситуации. Выискивать среди них опасные местным просто не хочется, поэтому они просто забирают все, что сумеют обнаружить. Многие из них еще и наживаются на этом, сдавая подобные вещи торговцам.
То есть все распоротые вещи содержали в себе что-то?
– серьезно спросил Шустрый.
Ну да. Ничего личного, это бизнес. Тем более что у контингента странным образом иногда возникают совершенно уникальные вещи.
– задумавшись подтвердил Безухий.
Наконец то одевшись мы сбились в плотную кучку, которую вытолкнули внутрь охраняемого периметра, дабы освободить место следующей людской порции.
2
А на улице нас уже ждали, колыхалась толпа, недобрая, шумящая, оценивающая вышедших только с позиции жертва - не жертва. В нас сразу же впялилось столько глаз, что я почувствовал себя голым, как на досмотре. Безухий стоял с ровной улыбкой ни на кого не обращая внимание, наконец он видимо кого-то разглядел, поскольку двинулся сквозь толпу, оттаптывая не успевшим убраться с дороги ноги. Походя, он бросил нам:
– Держитесь за мной, только не отставайте, - и мы поковыляли за ним, стараясь не думать, что похожие на скотину, ведомую на убой.
Дойдя до большой плотной группы сидельцев, при взгляде на которых у меня прочно возникла ассоциауия со словом - бандиты, он спросил:
– Добрый день уважаемые, не Горбылевские ли вы?
– А тебе че за дело к нему, - грубо спросил один из крепеньких мужичков откровенной наружности.
– не буде же мы из-за каждого прыща Горбыля тревожить.
Я не видел замаха, не видел удара, не видел оружие. Видел только то, что говоривший, беспомощно откинув назад голову, завалился и начал оседать. Шобла качнулась вперед, и то ли мы с Шустрым сделали шаг вперед, то ли Безухий шаг назад, но оказалось, что стоим мы втроем против нескольких десятков явно мечтающих открутить нам голову головорезов, прощу прощения за невольный каламбур.
Внезапно через толпу прошли пятеро человек, перед которыми расступались все остальные. Дойдя до нас они остановились и молча уставились на нас со свирепым видом.
– Рад видеть тебя брат, сказал один из них безухому и улыбнулся.
– Я тебя тоже, - улыбнулся Безухий в ответ и они обнялись.
– Э, брат, - шутливо пихнув в бок, спросил, как я понял, Горбыль.
– Ты случаем бойца моего не того?
– Нет, скоро очухается, - равнодушно отмахнулся тот.
И действительно, матерясь и ругаясь, сбитый с ног пытался встать и снова падал. Его скоренько уволокли, чтобы не напоминал о неудачной встрече двум встретившимся друганам.