Ветерок порхнул несмело. Главы 6-8

Митрошин Игорь

Сад Эрмитаж – еще одно место в городе, которое я бы назвал Булгаковским, хотя точно не знаю, бывал ли здесь писатель. Есть в саду что-то дьявольское, ощущается какая-то необычная энергетика и сила. Даже памятник всем влюбленным может излучать какую-то опасность и, возможно, обрекать молодых людей на роковую любовь. Вся эта сверхъестественность Сада, наоборот, всегда привлекала меня. Его ухоженность и красота постоянно отдавали чем-то мистическим. Да, а теперь я сам и есть мистика.

Здесь находятся

три театра, а также здание знаменитого клуба «Дягилев», который сгорел при невыясненных обстоятельствах. Сейчас на его месте находится просто коробка то ли фиолетового, то ли сиреневого, то ли пурпурного цвета. Даже сам ее оттенок напоминает мне кровавую вечернюю зарю накануне урагана.

– Ты вовремя, - радостно мне крикнула Наташка, с крыши одной из беседок сада.

– Да, пришел, чтобы прогуляться. Нравится мне здесь.

– Мне тоже. Люблю подглядывать за целующейся молодежью, - произнесла ведьма, склонившись вниз головой с крыши и заглядывая внутрь беседки.

Тут я увидел молодую парочку, обнимающуюся и целующуюся напоказ на глазах у праздно гуляющей публики. Напротив, на лавочке сидел знакомый черт, хитро на них поглядывая.

«Сейчас будет пакостить», - подумал я. И точно, он вскочил, подлетел к ним и стал обсыпать их голову горстями пшена. Причем, казалось, что крупа рождалась в его руках и сыпалась бесконечным потоком. Парочка этого не замечала, увлекшись своей любовью. Однако, многочисленные голуби и воробьи, обитающие там, сразу учуяли что-то вкусненькое для них. Один за другим они стали слетаться в беседку, пытаясь склевывать пшено, атакуя молодых людей. Птицы были везде – на голове, на плечах, на руках, ногах. Они просто облепили юных позеров непроглядным ковром.

Молодые люди стали отчаянно отбиваться от голодных обитателей сада, размахивая руками и мечась по сторонам. Девушка звонко визжала, привлекая внимание опаздывающих на спектакли зрителей.

– Помогите, помогите, - призывала она.

– Черти тебе помогут, - смеялась свисающая вниз головой Наташка.

– Да, уже помогаю, - веселился Черт, пытаясь еще подсыпать пшена девушке на голову.

Молодые выскочили из беседки и рванули на выход из сада, продолжая отбиваться от все еще атакующих птиц.

– Какой ужас! – произнесла одна из мамаш, гуляющих в саду с коляской.

– Не говорите, птицы просто одичали. Я такого не видела, - ответила ей другая мамашка.

– А если они вот так на детей нападут?

– Да, страшно вывести ребенка во двор.

– Куда городские власти только смотрят, - ворчала первая мамочка.

– Да, это точно, - вторила ей другая.

– Пойдем, третий звонок прозвенел, - окликнул меня чей-то голос.

Я повернулся. Это был Сергей. Увлекся наблюдением за молодыми и не заметил его появления.

– Привет, - улыбнулся ему я.

– Привет! Идем!

Мы вошли в здание Новой Оперы. Первым делом мне бросились в глаза огромные зеркала,

которые были повсюду, все стены были в них от пола до потолка. В этот момент я понял, что своего отражения не вижу. Я же призрак. Я знал, я слышал, что привидения не отражаются в зеркальных поверхностях, однако сам был психологически к этому не готов. Возникло ощущение, что меня просто не существует, что ноль, никто, воображение, которое рисует мой мозг. Да и мозга у меня уже не было. Наверно, я был всего лишь импульсом, маленьким сгустком энергии, которая до сих представляла себя человеком.

– Не переживай, - подошла ко мне Наталья, - в первый раз всегда жутко, а потом привыкаешь.

– Меня просто нет, - ответил я.

– Ты есть, ты существуешь, и твое отражение ты тоже можешь видеть. И не только твое, но и мое, и Серегино и Черта. Просто нужно представить. У тебя сейчас полная свобода воображения. Ты сможешь видеть наши отражения в том виде, в котором ты представляешь нас в психологическом плане. То есть такими, какими ты будешь ощущать наши души, когда узнаешь нас получше. И точно также себя. Каким ты себя представишь, таким и увидишь в зеркале.

Я слушал ее объяснения и пытался представить себя самого. Вдруг в зеркале стал проявляться силуэт, сначала смутный, потом более отчетливо. Я разглядел в нем молодого, стройного и высокого парня лет двадцати. Это был я, только много лет назад, еще жизнерадостный, не потерявший вкус к жизни, полный амбиций и устремлений. Повернулся к другой стене, оттуда на меня смотрел тот же улыбающийся молодой человек. Он лицезрел на меня со всех сторон и даже с потолка.

– Идем в зал, - позвал меня Сережка.

Спектакль уже начался. Это была опера. Как я потом понял, она называлась «Любовный напиток». На сцене были актеры в шикарных костюмах Эпохи Возрождения, пели на итальянском языке, так как действие происходило в Венеции. Красивая музыка и декорации гармонично дополняли друг друга.

Я приземлился на плечи одной дамочки, сидящей на первом ряду. У нее была прическа «а ля 70-ые годы прошлого века», такая высокая копна волос. Мадам не почувствовала какого-либо дискомфорта, а мне было удобно держаться за ее набалдашник и наблюдать оркестровую яму. Мои ноги так приятно прижались к ее необъемным грудям. Мои новые друзья тоже разбрелись по зрительному залу, отыскав наиболее подходящие для себя места.

Вдруг что-то стало меняться, актеры в благородных венецианских костюмах удалились за кулисы, из оркестровой ямы поднялась потайная выдвижная сцена, заполненная всяким сбродом. Я сначала и не понял, подумал бомжи из метро прорвались в театр. Декорации прекрасных дворцов Большого Канала сменились на ужасный обшарпанные подворотни. В окно одного из таких полуразвалившихся домов выглядывала рожа с подбитым глазом, держа в руках флаг футбольного клуба «Зенит». Явно был намек, что действие перенеслось в Питерские рабочие окраины.