Шрифт:
Павел Гросс
Павел Гросс
Вьетконг
Санта-Клауса я съел во вторник. После того, как начался проливной дождь…
— Давай-давай, — упрямо процедил сержант, — дуй вместе с ним. И не брюзжи о легкой жизни. Нет ее… И ни о чем меня не спрашивай. Я поступаю так, потому что убежден, что так правильно. Долг — прежде всего, остальное — шелуха!
Я посмотрел на Санту. Интересно, почему он еще не сбежал?
— Стив, — сержант
"Ок-ла-хо-ма"… Вчера вечером Чез, Никсон, Билл и Маг тоже уходили встречать "Оклахому". Чез, Никсон, Билл и Маг тоже исполняли свой долг. Чез, Никсон, Билл и Маг верили до последней минуты в то, что поступают правильно. Прежде всего — долг.
Я посмотрел на уродливые кресты. Бруклин — Чез, Даллас — Никсон, Нью-Йорк —
Билл и Вашингтон — Маг.
— Чез, Никсон, Билл и Маг…
— Ты что-то сказал?
— Нет-нет, — я поднял винтовку, — это я так. О своем…
— Сверим часы.
На моих "капельках" было без четверти двенадцать. До обеда рукой подать, а жрать нечего. Если "Оклахома" действительно прибудет в квадрат 9:13 в положенное время — можно считать, полдела сделано. Что для солдата на войне самое важное?
Правильно, не урчащий с голодухи желудок. Все остальное вроде пиф-паф само собой приложится.
— Одиннадцать сорок пять.
Сержант кивнул и, глядя на кресты, сказал:
— Что ж, с богом.
— Проща… До встречи…
Когда мы спустились с пригорка, Санта внезапно остановился. Я присел и, положив винтовку себе на колени, стал пристально смотреть на Санту. Прямо за ним раскинулось неровное поле в бледно-зеленых пятнах. Точно такое поле находится за моим домом. Даже пятна на нем, как мне кажется, имеют такую же, как эти, форму.
Но мой дом… Боже, он далеко — в Айдахо. Санта, покрутив головой, вытянул руки и приподнялся на цыпочках. Спустя несколько мгновений он, глядя на меня, вздохнул.
— Ты что-то услышал?
Санта описал указательным пальцем полукруг в воздухе и потом несколько раз помахал руками.
— Что ты хочешь сказать?
Тьфу, будь ты проклят! Как я мог забыть, что Санта немой! Он попал в наш отряд в ноябре. После захвата небольшой деревушки. От нее до Меконга десять минут ходьбы.
Санту мы нашли под обломками хижины. Странным было то, что все вокруг выгорело, а место, где прятался Санта, не пострадало. Наши летчики старались от души, заливая напалмом деревню. Санта лежал на земле целый и невредимый — ни единой царапины. Сержант резко поднял Санту и просунул ему в рот нож… Мы и слова не могли произнести, когда увидели в его руках язык, похожий на маленькую красную тряпочку. И еще… В деревне, кроме Санты не было ни одного человека.
Похоже, люди покинули деревеньку за несколько часов до начала атаки…
Санте можно было доверять, так как после его появления в отряде (сержант взял Санту проводником), с нами стали происходить совершенно необъяснимые вещи.
Однажды, пробираясь к лагерю вьетконговцев, мы попали в засаду. Вероятно, кто-то предупредил желтопузых. Ловушка захлопнулась в тот момент, когда сержант отдал приказ о захвате лагеря. Высокий Билл — парень из Техаса, так мы его звали — засаду заметил первым. Он, взяв огонь на себя, выскочил на небольшую полянку и обрушил на узкоглазых маломерков свинцовый ливень. Вьетнамцы, не ожидая такого натиска, через некоторое время отступили. Уже в лагере
Мы даже не смогли понять, как это произошло, ведь Санта остался в лагере. Он улыбнулся, коснулся руками груди, несколько раз топнул ногой и глубокомысленно покивал. Через мгновение на месте "закладки" разверзлась пропасть. Санта, глядя на нас, осторожно подтолкнул ногой к провалу туго связанные между собой тротиловые шашки. Гулкое эхо взрыва послышалось откуда-то снизу…
Санта повернулся в сторону поля и махнул рукой на бледно-зеленые пятна. Тут же окружающее нас пространство наполнилось подозрительными звуками. Я встал, и в то же мгновение земля подо мной задрожала и стала уходить из-под ног. Санта присел и, не опуская рук, издал едва различимый гортанный звук.
— Что происходит?
Вместо ответа я услышал перекличку: ""Альфа", "Браво", "Чарли", "Дельта", Эхо", "Фокстрот", "Гольф", "Отель", "Индия", "Джульетт", "Кило", "Лима", "Майк", "Ноябрь", "Оскар", "Папа", "Квебек", "Ромео", "Сьерра", "Танго", "Униформ", "Виктор", "Виски", "Эксрей", "Янки", "Зулу""…
— Проклятье! — это были позывные всех ребят, с которыми я служил в одном подразделении.
"Браво", "Чарли", "Гольф", "Джульетт" — позывные Чеза, Никсона, Билла и Мага.
Они погибли вчера во время встречи "Оклахомы". Прах остальных, кроме "Янки" и "Зулу", уже давно развеял ветр. "Янки", "Зулу"… "Янки" — позывной нашего сержанта. "Зулу" — мой позывной…
Над полем появился большой десантный вертолет. Он садился на одно из бледно-зеленых пятен. Когда шасси коснулись земли, из раскрывшейся со щелчком двери наружу высыпала орава солдат. Это было вызванное трое суток назад подкрепление — "Ок-ла-хо-ма"! Я, не видя больше Санты, встал и, сделав два шага вперед, замер… С противоположной стороны поля к вертолету бежали Чез, Никсон, Билл и Маг. Они на бегу выкрикивали приветствия, забыв о том, что в лесу могут находиться вьетконговцы.
— Что происходит? Они же погибли еще вчера!
Я, не веря своим глазам, сделал шаг назад.
— Черт…
Нога уперлась во что-то мягкое. Санта?!.. Медленно оборачиваясь, я напряг палец на спуске. Са-н-та! На земле лежал десятилетний паренек, с которым мне посчастливилось познакомиться в ноябре, в небольшой деревушке, от которой до
Меконга примерно десять минут ходьбы. После того, как паренька взяли в отряд проводником, ребята окрестили его Санта-Клаусом. Это прозвище прикрепилось к маленькому мальчику потому, что у него была длинная седая борода и густые брови.