Вето на брак
Шрифт:
— Я не голодна, — ответила она тихо.
— Ты беспокоишь меня.
— Беспокою?
Граси непонимающе смотрела на него.
— Я никак не могу понять одной вещи. Ты выбрала такую благородную профессию. Ты заботливая, чуткая и нежная женщина, но при этом, как мне кажется, довольно свободно относишься ко всему, что касается интимных отношений.
Граси недоуменно смотрела на него. Какое-то время она молчала, не зная, как реагировать на услышанное, но потом ответила совершенно спокойно:
—
— Ты сама сказала, что давно не любишь меня, — напомнил Маноло, не спуская глаз с ее лица.
— Это был лишь способ отстоять мою гордость, — призналась Граси. — С тех пор, как ты ушел из моей жизни, у меня не было ни одного мужчины.
Глаза Маноло внезапно загорелись, и, рассмеявшись, он попытался притянуть Граси к себе.
— Глупая, — сказал он нежно, — ты обманывала меня все это время.
— Я знаю, что не нужно было ничего от тебя скрывать, — прошептала она, прижимаясь к нему, — но ты вел себя так, будто был мне чужим. У меня просто не хватало духу открыть тебе правду.
В ответ Маноло нежно прильнул губами к ее шее, а затем, обеими руками прижав Граси к себе, принялся осыпать ее лицо поцелуями.
— Я тоже скрывал от тебя правду. Я никогда не переставал любить тебя. Оставить тебя было самым трудным — и самым глупым! — поступком в моей жизни.
Граси чуть отстранилась, желая взглянуть ему в глаза, и Маноло нежно провел пальцами по шелковой коже ее щеки.
— Но тогда зачем ты…
— Я просто не мог продолжать встречаться с тобой. Ты должна это понять.
— Ты бы мог попросту все мне объяснить!
— Да и тебе не следовало просто так давать мне уйти. Но я был настолько уверен в своей правоте, что вбил себе в голову, будто наши отношения были лишь обманом. Для меня это был единственный способ прекратить наши отношения. Я был без ума от горя, когда у отца случился инфаркт. Он был так плох, что я боялся, что он умрет, если я вздумаю сказать ему, что все еще связан с тобой.
— Значит, ты бросил меня ради того, чтобы угодить ему?
Маноло нежно провел руками по ее волосам.
— Но ведь и ты оставалась на стороне своего отца, отказываясь верить всем моим доводам. Это глубоко ранило меня. Какое будущее могло быть у отношений, где отсутствовало главное — доверие?!
— Ты прав, — согласилась Граси, печально вздохнув.
— Когда я ворвался в твой дом, я хотел лишь одного — найти твоего отца и отомстить ему за все, что он сделал. И Бог знает, что бы случилось, если бы я застал его на месте.
— И тогда ты решил выместить всю ненависть на мне, — промолвила Граси грустно.
Маноло помрачнел и отвел глаза.
— Чувство несправедливости и гнев затмили мой разум. Прости меня, Граси. Прошу, прости меня.
Она лишь нежно прижалась к Маноло, думая о том, как нелепо может складываться жизнь. Ясно, что во всех их с Маноло несчастьях виноваты амбиции Альберто, и тем не менее все, что Граси чувствовала сейчас по отношению к старику, была жалость.
— Не уходи, — попросил ее Маноло, — просто ляг рядом со мной. Не хочу, чтобы ты покидала меня сейчас.
Граси замерла, не в силах побороть закравшееся в душу сомнение. Она до сих пор не могла решиться — доверять ли ему до конца. Что двигало Маноло сейчас, нежность или желание наживы? Ведь он по-прежнему знал, что, вновь приручив Граси, может полностью заполучить управление клиникой в свои руки.
— По-моему, это все-таки выходит за рамки обязанностей сиделки, — наконец нашлась Граси.
— Разве сиделка не должна заботиться, чтобы больной чувствовал себя комфортно?
– Всему должны быть пределы!
— Хорошо, если так, — промурлыкал Маноло, улыбаясь. — В противном случае я мучался бы от одной только мысли, что ты одинаково добра и заботлива со всеми пациентами. Мог бы поспорить, что люди выстраивались бы в очередь в надежде увидеть хоть краешек твоей очаровательной улыбки.
Маноло крепче сжал Граси в объятиях и нежно поцеловал.
— Однако это я позволяю делать далеко не всем, — произнесла она строго, отстраняясь от него.
— В таком случае, спокойной ночи, — протянул он разочарованно. — Желаю сладко спать… если, конечно, удастся.
В свою очередь пожелав Маноло приятных сновидений, Граси отправилась к себе в комнату, и там, ворочаясь на постели, долго не могла уснуть. Ее тело ныло от сладкой истомы, а разумом завладели искусительные мысли, бороться с которыми не было сил.
Ей нужен был мужчина, не желавший ничего, кроме нее самой. Маноло же хотел заполучить и ее, и управление клиникой. Но в то же время Граси ничего не могла поделать с изнывающим от желания телом, заглушающим своими позывами все доводы рассудка.
Каждый новый день теперь становился для нее пыткой. Казалось, тело Маноло излучало нечто, что заставляло Граси забывать о хладнокровии, делая пребывание рядом с ним просто невыносимым. Во время долгих, кажущихся веселыми и непринужденными, бесед, ей казалось, что мягкое журчание его голоса действует на нее подобно колдовским чарам. В особенности это проявлялось в те минуты, когда Маноло рассказывал ей истории, связанные с Каса де ла Роса. Его глаза мечтательно устремлялись вдаль, источая любовь и привязанность, которые он испытывал по отношению к фамильному гнезду.