Ветра Пустоши. Изгой
Шрифт:
Старик облегченно выдохнул. Потом собравшись, заговорил.
– Два года назад, перед самой Солнечной Бурей, вырезали наших людей – сборщиков. Пятнадцать человек: бабы, да подростки. Они за стеной в Пустоше ковыль да сурную траву, что были застогованы, собирали. С ними был, как водиться один охранник с автоматом, из наемников. Когда их нашли, при нем весь боекомплект целый был, он даже не отстреливался. О чем это говорит?
– Быстрая, неожиданная атака, его первым и положили.
Старик кивнул и продолжил.
– Так и было, из него пулю вытащили 7,62 винтовочную, точно в сердце была. А дальше вообще, какая-то жуть. Характер большинства ранений – рваные раны, выдранные куски плоти, причем точно
– Может укусы песчаные волки – арги, оставили, на уже мертвых людях. Пришли попировать на свежину, пока вы их не хватились?
– В том то и штука, раны были нанесены еще живым, убегающим людям, и именно они были причиной смерти. – Воевода прокашлялся. – Слушай дальше. Тогда это происшествие нам сильно экономику просадило, многие караваны пошли в обход, не желая рисковать, пока у нас такая жуть твориться у стен. Мы тогда несколько поисковых групп зачистки снарядили, но никого и ничего не нашли. Отстрелили с десяток аргов в округе и все.
Воевода встал, подошел в добротному деревянному буфету, отворил его, достал бутыль глиняный и две кружки большие, поставил на стол разлил по кружкам. Нос Ящера уловил кисло-сладкий хлебный резкий запах с нотками брожения – квас.
– Нагрелся уже, но посылать за погребным квасом не резон, не до него сейчас.
Выпили, крякнули, теплый квас гадость редкая. Налили еще.
– В прошлом году, тоже во время Солнечной Бури, отправили мы карт за рудой к копальне рудокопов, которая в одном дне пути на восход от нас. С рудой что тогда, что сейчас напряг большой, а на нее заказы были большие, по долговым векселям уже распродали на год вперед. На третий день вернулся наш карт, но без руды и, ни на ком лица нет, даже бывалые наемники двух слов сказать толком не могут, чтобы объяснить что случилось. С горем пополам выяснили – всех копателей там тоже вырезали, да не просто так, а со зверствами особыми, я тебе все пересказывать не стану, что там увидели, но и рваные раны и резанные и много что похуже там тоже было в избытке. Одно существенное отличие в том нападении было. Копальщики ведь станом вокруг копани живут – семьями, с бабами, детьми и стариками. Так вот на месте обнаружились только трупы мужчин да стариков, понимаешь, женщины с детьми как в Пустоше растворились.
Воевода паузу сделал, вздохнул тяжело, потом продолжил.
– Но руда-то нужна все равно, а эти вернуться за рудой наотрез отказались. Наняли мы две другие команды картор-караванеров, наемников с запасом, рудокопов, чтобы руду из шахты вынести и отправили еще два карта. Вернулись они с рудой, но главное – через время у всех кто был и первой команде, и во второй начали проявляться признаки лучевой болезни. Только те, которые первыми были, оклемались, подлечили их, а из состава второй экспедиции только наемники практически живыми и остались, потому, как в шахту не лезли. Мы после Солнечной Бури туда еще карт отправили, проверили там фон счетчиком Гейгера, а он прилично зашкаливает, все – та копальня закрыта. Что думаешь?
Ящер медленно отпил из кружки, опустил на стол. Глядя на столешницу перед собой, слегка прищурился. Бред какой-то.
– Почерк убийств, судя по всему тот же, только те, кто это сделал в раж вошли, осмелели, силу над безвольными жертвами почувствовали, вот и пережестили. А баб может в рабство угнали или в гаремы.
От этих
– Источник радиации. Так может в копальне раскопали чего сами, может неразорвавшуюся боеголовку послевоенную старую, например. Кто знает, может ее нашли накануне налета на копальню и еще не получили к тому моменту большой дозы. Если так, то налетчики сами дозу отхватили не слабую, плюс доза от солнечной радиации, они, ведь наверняка, по песку туда добирались во время бури, значит, скорее всего, их уже тоже в живых нет – померли.
Так вот зачем ты меня позвал, наемник начинал догадываться. Оба налета произошли в период Солнечной Бури. Сейчас буря тоже в разгаре, неужели старик чего-то ждет, или это что-то уже случилось?
– Как ты понимаешь, закрытая во время дефицита копальня никак не способствует росту материального благосостояния и процветания Атолла. Это сильно бьет всем по карману, заемщики и кредиторы вообще беснуются, торговцы вешаться начали, выплаты по долговым распискам копятся, сроки подходят, а руды практически нет. Нет на складах, нет на рынке, у нас кузня и плавильня скоро остановятся.
Вот заливает, из-за одной закрывшейся копальни у вас экономика рухнула! Я хоть и воин, хоть и контуженный, и то немного понимаю, как экономика Атолла устроена. Сначала высосать все из близ лежащих копален, выбрать все подчистую, свои запасы при этом сохранив. Копальни Атолла даже сейчас законсервированы, я две недели в городе, видел и слышал достаточно. Да, мелкие торговцы действительно страдают от обозленных кредиторов, горожане недовольны, ворчат, но все равно не сильно похожи на изговосхов, последнего морока без соли доедающих. Даже если завтра все разом соседние копальни закрыть вы еще не одно десятилетие на собственных копальнях протяните. Не этого вы боитесь, а того что низы уже шепчутся в группы сбиваясь, того и гляди волна недовольства расти начнет и выплеснется наружу, забурлит. А там известно что – революция, смена шила на мыло, новые крохоборы власть возьмут, и начнет новая метла по старому мести. Только вы уже об этом не узнаете.
– Раз ты меня у морока на куличках разыскал и денег не пожалел, но при этом две недели бока позволил отлеживать, стало быть и в этот раз чего-то ждешь. Или предупредить хочешь, угадал?
Воевода встал из-за стола, смерил наемника взглядом сверху вниз, подошел к окну, снова встал перед ним, как прежде, руки за спину завел. Кровельщиков уже не было, обед. Не потерял хватку. Соображает, а не вид делает, этот должен докопаться, должен узнать, что за всем этим стоит. И будет копать до тех самых пор, или пока не сдохнет, ибо клятву давал и слову своему верен остался.
– Ты правильно все понял, но обстоятельства быстро поменялись. Тебя оказалось не так просто отыскать, тем более, ты, как оказалось, теперь другим именем называешься. Пока искали, все круто поменялось. Ты сына моего Верса помнишь?
– Конечно, помню, в прошлую нашу встречу ему пятнадцать было, но уже тогда видел – удалой воин из него выйдет, лихой и смелый как его отец.
– Дурак упрямый из него вышел. Вызвался поперек моего решения с караваном за рудой идти к копальне, что тоже на восходе в сторону Диких Земель расположена, сразу за той, закрытой. После прошлогодних событий во время бури все наотрез отказываются за рудой ходить. Но деньги убеждать умеют любого, собрали мы команду на два карта, но наемники заартачились, им даже деньги побоку, а силой с ними говорить так можно и до беды договориться. Верс вызвался со своим квадром (четверкой) в охране идти. Вот ведь упрямый, характером весь в меня, если что надумал, в жизни не свернет и разубедить такого нельзя.