Ветра Пустоши. Книга 1. Старые долги
Шрифт:
Резкая брага в кружке нагрелась давно. В горло не лезла, да и как ей туда залезть было? Несколько минут назад приковылял мальчишка, горбун утренний, письмо от Воеводы принес, в котором коротко было сказано, что карт, люди и припасы к выходу подготовлены. Вот так – все готово, кроме него, команды нет, вожатого нет! Голова сейчас доверху мыслями заполнена была, как из положения выходить, завтра, максимум послезавтра нужно выступать, а как, в волшебство вериться слабо, ну не появятся они как из–под земли в городе! Это фиаско братан…
Дверь трактира с грохотом распахнулась, все разговоры разом стихли, все лица повернулись в сторону вошедших. Ящер и сам голову повернул, так, медленно, с неохотой, как бы одолжение делая. Ситуацию он, конечно, оценил сразу, еще боковым, периферийным зрением. Еще только дверь от мощного толчка была на полпути к встрече со стеной, воин уже оценил входящих наемников, понял, что тревога ложная и только потом, нехотя повернулся к ним.
– …удачно прошло, тем более Лекс обещал нам выпивку поставить!
Вместе с вошедшими влетел в трактир обрывок фразы. Шестеро наемников прошли в зал и заняли большой пустующий стол. Нос уловил крепкий запах хлорки. Не может быть!
Хлорный раствор в Атолле, да и в любом другом поселении, использовали для дезактивации, смывания с картов и одежды ядовитого и радиоактивного песка.
Гости расселись на лавках, разносчика подозвали, выпивку заказали, поесть заказали. Заказ делал невысокого роста узкоплечий наемник с острым неприятным лицом, да и вообще, говорил пока только он один, остальные в основном скалились, кроме одного, тому, кажись, до них вообще дела не было. Стоп. В рот енот! Что это у него на плече? Да чтоб меня! Да я волшебник, разжалобил все же соплями своими духа Пустоши, раз он мне прямо здесь, прямо вот так материализовал ЕГО! Горбун, где пацан!
– Эй, малец, ходь сюда!
Позвал Ящер горбуна жавшегося в углу зала, ждущего, когда господам отдыхающим понадобиться услуга какая инвалида безродного, или пока кусок хлеба ему кинут.
– Вот держи.
Сунул со стола свою хлебину горбуну Ящер. И продолжил, голоса не повышая.
– А теперь пулей в город и выясни, откуда прибыли господа хорошие.
Ящер мотнул головой в сторону шестерых вновь прибывших.
– Разузнай все – кто такие, откуда, сколько их, и бегом сюда, понял?
Пацан кивнул и быстро заковылял на выход из трактира.
– Солнце еще над горизонтом стоит, а вы вот, в трактире бражничать собрались. Свое слово я сдержал. Данное мужчиной мужчине слово вольных трактовок не имеет, на чем условились, так и быть.
– Да нормально все, я просто пошутил. Да я сам тебя выпивкой угощу!
Как раз поднесли кружки, расставили, три кувшина на стол, тарелку с хлебами. Мясо еще готовилось.
Узкоплечий поднялся, разлил, взял кружку и в зал повернулся.
– Эй народ! Знаете, что, мы пьем за самого удачного морочьего сына, с которым мне доводилось в Пустошь ходить! Этот парень нас без единой царапины во время Солнечной Бури довел, груз и людей сберег! Пьем!
Наемники осушили кружки до дна. Голубоглазый крепыш, которого во время тоста трепал за плечо наемник, вообще не выказал ни малейшей эмоции, как сидел с кружкой в руках, так и продолжил сидеть, пред собой на стол глядя. Казалось, что эта компания ему даже неприятна, или просто казалось? Народ, посетители, посмотрев на диковинное представление, снова повернулись к своим столам, забыв о вновь прибывших, предоставив их самих себе. Принесли тарелки с мясом, расставили, вилки положили. Мясо кода – самое ходовое, жесткое и невкусное, выбирать не приходилось, сочным жирным кускам вердового 41 мяса положено было лежать на столах знати и купцов зажиточных, столы удачливых ремесленников и шеф–капитанов видывали сладковатое мясо мулги, для остальных – мясо кода или птицы, жесткое и резиновое, как покрышка карта.
41
Верды – потомки верблюдов, но значительно меньше, с короткой шеей и густой шерстью. Мясо пригодно в пищу, молоко сытное и вкусное.
– А ты мне сначала до жути не понравился.
Узкоплечий, уже слегка захмелевший, обращался к светловолосому пареньку. Тот размеренно жевал сухое мясо, по–прежнему не обращая внимания на гомон и шутки наемников.
– Понимаешь, я то до этого с Самом ходил пару раз, все чин по чину, а тут ты начинаешь какую – то дичь нести про гиблые места, мля…
Разлили по кружкам, свели в центре, распили. Узкоплечий обернулся, обвел хмельным взглядом зал, остановился на трактирщике, махнул рукой.
– Эй, уважаемый! Эй, я к тебе обращаюсь!
Двое вышибал, у стойки сидящих, встрепенулись, напряглись. Сан сен Гор покачал головой, давая им понять, что пока все нормально, руки на стойке сложил, оперся всем весом, посмотрел в сторону наемника.
– Слушаю тебя бродяга Пустоши!
Ласково, как отец сыну, произнес трактирщик.
– А что девки то у тебя тут есть? Что мы как бобыли тут сами сидим, зови, давай их сюда.
– Девки заждались вас в заведении напротив, а у меня здесь персонал, который вам явно не по карману будет.
Наемник хмыкнул, повернулся, занесло его рукой мимо стола скользнул, кружка и тарелка с грохотом на пол упали, вдребезги.
Трактирщик знак разносчику дал, чтобы тот прибрался. Наемники начали спорить, как дальше поступить, продолжить выпивать или в заведение напротив идти.
Горбун прихромал, к столу идет.
– Узнал. Час назад в город прибыл караван из Полуночного Альянса. Вышли две недели назад, вожатым у них Лекс, шеф–капитаном…
Мальчишка скривился, кулачком лоб потер, вспомнил.
– Анд сен Ивер, пять человек охраны, наемники. Дошли почти без происшествий. Груз – порох, оружие, солонина, спирт, вино.
Ого, кто–то хороший куш сорвал, в такой период, такой ценный груз отправить, да еще и довести, груз по истине ценный. Так, мне пока тут делать нечего, пускай господа хорошие отдыхают, расслабляются. А у меня голова ясная должна быть.
– Слышь пацан, я к себе в комнату отдыхать, как только те наемники уйдут, сразу ко мне, понял? Если тот светловолосый с ними пойдет, проследи куда пойдут и, все равно, ко мне сразу иди.