Ветры империи
Шрифт:
— Значит, мы бессмертны,— сказал гигант.— И плевать на Духов!
С неохотой он отодвинулся от Норы, вынул из шлема приемник, покрутил настройку. Девушка наблюдала за ним со странной задумчивостью, осторожно разминая груди.
— По-моему, они стали еще больше,— пожаловалась она.— От твоих ласк, наверное?
Горн снова улегся к ней вплотную. Со вздохом Нора обняла его, сонно пробормотав:
— Надо придумать такую одежду, чтобы мы умещались в ней вместе,— да?
— Лучше расскажи про Львиные дрязги,— отозвался он.— Кто там у вас копает под Тора?
— Да ну, нашел время!..
— Но ты обещала.
Девушка мстительно укусила его за ухо, однако ответила:
— Да опять наш старый пень Кон, со своим чистопородным семейством, мутит воду в Совете старейшин.
— И все?
— Понимаешь, слишком уж он старается отыскать среди Львов предателей, вот я и подумала…
— Не сам ли он в этом замаран?
— Ну да!.. И ты ведь знаешь главный его принцип: к чему доказательства, если порочность задается долей чужой крови.
— Что ж, такой подход упрощает дело,— заметил Горн.
— Но тогда и сам Тор небезупречен! — возразила Нора.— А уж тем более — я.
— Что, правда?
— Моя мать была чужачкой в прайде,— с неохотой призналась девушка,— и стараниями Кона ее удавили в одной из чисток. Даже Тор ничего не смог сделать — он и меня тогда еле отстоял. В те дни прайд угодил в крутой переплет, и все словно взбесились…
— Черт побери,— возмутился гигант,— кого же мне подсунули?
— Горн, ты несносен!.. И уж не тебе заботиться о чистоте породы.
— Почему же? — ухмыльнулся он.— Если хочешь знать, я — чистокровный беспородный.— Гигант вдруг замолчал и придвинул приемник к самому уху.— Ну наконец-то! — произнес он.— А то я уж и не знал, чем развлекать тебя дальше… Вот, послушай — в продолжение темы.
Горн добавил громкости и положил приемник себе на грудь, ближе к Норе. После короткой паузы в пещерке зазвучал глухой невыразительный голос:
“ — К общему нашему сожалению, окончательно Тор еще не решил.
— Вот как? — гневно спросил другой.— Плохо же вы его убеждаете!
— А что мы можем, если с другой стороны его обрабатывает эта девка?
— Клянусь Духами, вы не способны управиться даже с ней?
— Но за нее стоят многие из Львов, и, как выяснилось, она далеко не дура — у кого только набралась?
— Шатунская подстилка!.. Что ты предлагаешь?”
Ненадолго приемник замолчал.
— Узнаешь? — негромко спросил Горн.
— Только Лота,— прошептала девушка.— А кто второй?
Он пожал плечами.
— Все входы в Крепость перекрыты наглухо,— сказала Нора.— Снаружи считанные единицы. Я могла бы…
Качая головой, Горн возразил:
— Наверняка они разговаривают через стену — иначе к чему передатчик?
— Но как же ты-то их…
Гигант предупреждающе вскинул палец, потому что снова раздался бесцветный голос:
“ — Если Тор все же не решится…
— Ну?
— … придется обойтись без него.
— Это как?
— А тебе не кажется, что старикан слишком зажился на этом свете? Пора бы освободить место.
— Не забывайся, скотина! — рявкнул Лот.— Он отец мне.
— Тем более: зачем мешать тебе жить? Пусть уж лучше он уходит в свое прошлое — мертвым Тором будет легче управлять. И разве мы против его лозунгов?
— Замолчи!
— Но ты подумай: вот впустят тебя в Крепость, а дальше-то что? Пока Тор жив, он не позволит тебе главенствовать — ни в прайде, ни в Империи. Ты же его знаешь.
— Разве не достаточно просто его изолировать?
— Чтобы он расцарапал себе вены? Все равно это будет убийством, только куда более хлопотным. Уж лучше убрать старика до того, как он станет тебе врагом,— иначе он может добраться до тебя первым.
— Я… не знаю.
— Это неизбежно, дружище. Пусть он себе спит, а память о нем мы понесем через века. И преумножим его славу, и выполним все его…
— Довольно вранья! — угрюмо прервал Лот.— Будто я не знаю, как ты его ненавидишь. Если удастся, ты смешаешь с грязью даже память о нем, потому что иначе тебе до него не подняться!..
— Родной мой,— предостерег второй,— по-моему, ты поддался слабости.
— Так что же?
— Но ведь это опасно, особенно сейчас. Вспомни Уна.
— Ну?
— Стоит тебе споткнуться, и с тобой поступят так же.
— Кто — ты?
— Была бы щель, а кому ударить — найдется. Так уж устроен мир.
— Вздумал меня учить, сволочь?
— Ну вот — опять… Что за манеры? Не выходи из образа, мой друг, если хочешь удержаться на троне.
— Угрожаешь — мне?
— Разве бы я посмел? Я же только ничтожный слуга твоих слуг…
— Ладно, как ты это мыслишь — с Тором?
— Пусть это тебя не заботит.
— Кон поддерживает?
— Но ты же знаешь Кона: он согласен на все — лишь бы его не вовлекали. Так он никогда не прогадает, ибо каждый раз примыкает к победителю. К тому же у него, по-моему, чутье на силу.
— Старая шлюха!.. Однако на этот раз ему придется замараться, если он не хочет разделить судьбу Тора. Так и передай ему: мне не нужны наездники. На готовое много охотников и без него.
— А может, натравить его на Нору? — предложил бесцветный.— Сейчас самое время!.. Молодые скоро станут почитать ее больше, чем самого Тора, а уж для полукровок она вообще вместо знамени. И куда это заведет?
— Нора нужна мне живой, и уж я-то ее обломаю!.. Или ты сам точишь на нее зубы?
— Разве я соперник тебе? Бойся Горна, он еще…
— Я взорвал этого шатуна в пыль! И если ты…”
Рывком Горн убрал звук и прислушался, кожей вдруг ощутив близкую опасность. Сейчас же напружинилась и Нора, спрашивая взглядом: в чем дело?
— Уходим, быстро! — рявкнул гигант, подхватывая с пола одежду. Нагишом они выскочили из пещерки, по заснеженному карнизу бросились в сторону. Внезапно гора отчетливо вздрогнула, что-то громыхнуло в глубине, и в тот же миг из норы вырвался могучий выдох, сорвав и закружив полог,— как будто там осел потолок. Затем все стихло,— только ветер завывал между скалами, забрасывая колючим снегом обнаженные тела людей.