Ветвящееся время. История, которой не было
Шрифт:
Кое-кто среди его сподвижников, уже выстроивший определенные планы на случай кончины Александра втайне огорчен, но абсолютное большинство армии и приближенных искренне радуются.
Рады и очень многие из его разноплеменных подданных – хотя бы потому, что явственно предвидят неизбежные смуты и войны, со всеми сопутствующими им бедствиями, которые неизбежно воспоследовали бы, лишись в одночасье огромная империя своего создателя и властелина.
Окончательно оправившись от болезни, Александр с удвоенной силой и всей своей прежней энергией принимается готовить давно задуманный поход на запад – в Италию.
В Коринфе, Афинах, на Кипре и Крите,
Именно Неарх берет в свои руки руководство морской частью экспедиции.
Вместе с греческими войсками в состав армии включаются и подразделения, сформированные из жителей Персии, Сирии, Малой Азии, Ливии.
Наконец, царь лично прибывает в армию, чтобы самому, как он и привык, возглавить великий поход в западные земли.
…Вопреки высказанному Тойнби мнению, на итальянском театре военных действий главным противником македонцев оказался отнюдь бы не Самний, представлявший собой достаточно рыхлый конгломерат небольших царств. И даже не Рим, в то время еще недалеко ушедший от положения укрепленной деревни и оказавшийся во главе Латинского союза скорее благодаря удачному стечению обстоятельств, нежели своей действительной мощи и непобедимости.(102,35) «Врагом номер один» на этот раз оказывается Карфаген.
Тому был целый ряд серьезных причин. Первое: именно Карфаген был наиболее богатым и могущественным государством этого региона. Подчиниться власти Александра, означало для него потерю практически всего достигнутого за несколько столетий. Лишиться владений в Иберии и Сицилии, утратить власть над союзниками, вполне вероятно – передать македонцам свой огромный флот. Второе: Александр в войне на западе выступал как союзник и покровитель греков, давних и непримиримых врагов Карфагена, с которыми он боролся уже не первый, и даже не второй век. Грекам предназначалась роль проводников господства Александра на завоеванных землях и, в случае его победы, именно грекам принадлежала бы полная гегемония во всем Западном Средиземноморье, в том числе, разумеется, и в торговле. Пунийцев, и в особенности Карфаген, как бывшего фаворита, ждали бы всяческие ущемления меры со стороны властей империи Александра (и это еще мягко сказано). Наконец, было еще одно весьма важное обстоятельство, а именно: не кто иной как Александр Великий, как мы помним, приказал уничтожить Тир – прародитель Карфагена.
Предвидя надвигающуюся опасность, пунийцы принимаются лихорадочно сколачивать антимакедонскую коалицию. Вполне возможно, среди их потенциальных союзников оказался бы и Рим. Ведь – обстоятельство широкой публике практически неизвестное – некоторое время спустя Карфаген и Рим совместно выступят против царя Пирра, пытавшегося силой оружия создать объединенное эллинское государство на Аппенинах.
Александр по обыкновению действует быстро и решительно.
Вначале, мощный македонский десант высаживается на Сицилии и на юге Италии, заселенной греческими колонистами (так называемая Великая Греция).
Тамошние полисы очень быстро объединяются под эгидой Александра.
Отчасти этому способствует явственно осознаваемая угроза со стороны пунийцев, но значительно в большей степени – страх перед многочисленной армией непобедимого царя, и хорошо известная судьба тех, кто пытался стать на его пути. В короткий срок, объединенные силы местных греков и македонцев вытесняют карфагенян с занимаемой ими части острова.
Одновременно мощный царский флот перерезает морские пути между Северной Африкой и Аппенинским полуостровом, лишая карфагенян возможности снабжать свои войска, и оказывать действенную помощь своим итальянским союзникам.
На северном направлении армия царя также успешно продвигается вперед. На ее сторону переходят не только греки, но и многие италийские государства, прежде всего небольшие народы, вроде умбров, калабров и япигов. Прежде всего те, кто считает себя первыми потенциальными жертвами агрессии самнитов и латинов.
В морях, омывающих Аппенинский полуостров, кипят яростные сражения между флотами греков и финикийцев. Названия доселе безвестных италийских городков и селений звучат также, как до этого – Марафон и Гавгамелы.
Однако превосходство на стороне Александра. К его услугам практически неисчерпаемые людские и материальные ресурсы гигантской державы, а противники его, ко всему прочему, еще и разобщены годами прежней вражды.
Вначале разгромлен и подчинен Самний, затем Латинский союз.
Дольше всех сопротивляется Рим – мужество и несгибаемая доблесть его граждан общеизвестны. Но и его ожидает судьба Тира и Персеполиса.
Трудно предполагать – погиб бы он безвозвратно, или же на его месте, как предположил Тойнби, Александр основал бы новый город – форпост своего влияния в Северной Италии, какую-нибудь Александрию -на -Тибре. Да это и не столь уж важно для нашего повествования. Рим квиритский, Рим латинский, Рим сената и цезарей, которому суждено было бы всего через столетие с небольшим начать играть колоссальнейшую роль в мировой истории, исчезает бесследно и навсегда. Людям позднейшего времени даже не известно это название, как напрочь забыто название рыбачьего селения, стоявшего на месте Александрии Египетской. (13,65)
Завершается Италийский поход подчинением власти Александра этрусских городов-государств, осуществленным, впрочем, без какой бы то ни было войны. Этруски – расены, уже пережившие эпоху своей славы, находившиеся в вынужденном союзе с Римом, просто механически переходят под руку македонского государя, вместе с прочими трофеями этой войны. Этрурия становится мирной и покорной провинцией его империи. Однако, дальнейшее продвижение на север Аппенинского полустрова приходится притормозить.
За землями этрусков, по ту сторону реки Рубикон, лежит Цизальпийская Галлия, воинственные и многочисленные жители которой за полвека до описываемых событий едва не стерли с лица земли Рим.
Оставив на ее границах небольшие гарнизоны – в основном из местных жителей, Александр Великий поворачивает армию на юг.
Теперь настает черед Карфагена. Осажденный с суши и моря город ведет неравную борьбу. Члены Карфагенского союза один за другим спешат перейти на сторону уже очевидного победителя – поскольку война все равно проиграна, самое время позаботиться о своей судьбе. Иные даже рассчитывают выгадать кое-что от исчезновения прежнего сюзерена.
Мы знаем как умели сражаться римляне. И знаем также, как умели сражаться пунийцы и тиряне. С уверенностью можно утверждать, что город бы не сдался победителю персов и италиков, и разделил бы судьбу всех прочих городов, что посмели не подчинится воле великого царя, владения которого лежат теперь на трех материках.