Веяние тихого ветра [A Voice in the Wind]
Шрифт:
— Мать сказала, чтобы ты собрала свои вещи. Ты идешь с Юлией.
— Да, мой господин, — сказала Хадасса и уже хотела идти собираться.
— Постой, — взволнованным голосом произнес Марк. — Хадасса, посмотри на меня. — Когда она подняла голову и взглянула ему в глаза, он увидел ее печаль, и ему захотелось прикоснуться к этой девушке. Но вместо этого он сказал резким тоном: — Ты ведь не хочешь уходить отсюда, разве не так? — это прозвучало как обвинение, и взгляд Хадассы стал испуганным. Марк уже давно не видел у нее такого взгляда, и, испытывая угрызения совести, он импульсивно
Хадасса, смущенная его прикосновением, слегка отстранилась. Если бы у нее был выбор, она, конечно, осталась бы здесь, с Фебой и Децимом. Она была бы рядом с Марком. Ему очень нелегко. Жизнь была для него войной, и каждый его успех был для него битвой, в которой нужно одержать победу. Но, может быть, то, что она уходит, — к лучшему. Она не имела права полюбить его, но чувство росло в ней с каждым днем. Кроме того, она дала Фебе слово, что будет заботиться о Юлии. И, конечно, о Юлии тоже нужно было подумать. Что–то тут было не так. В какой–то момент Хадасса поняла, что жизнь Юлии с Урбаном не столь удивительна и прекрасна, как это описывала Юлия.
— Я нужна госпоже Юлии, мой господин.
Марк почувствовал ее желание уйти к себе и отпустил ее. Отвернувшись, он ощутил разочарование.
— Моему отцу ты нужна не меньше, — «И мне тоже», — подумал он, понимая, как ее присутствие подействовало на него.
Хадасса опустила голову.
— Рядом с ним всегда твоя мать, мой господин.
Он снова взглянул на нее острым взглядом.
— А о Юлии может позаботиться Урбан и добрая дюжина рабов.
— Тогда почему она пришла за мной? — мягко спросила Хадасса.
Марк снова повернулся к ней.
— Ты не доверяешь Урбану точно так же, как и я.
— Я не могу судить, мой господин, — осторожно сказала она.
— Но у тебя ведь есть свое мнение обо всем, разве не так? Ты боишься его?
— Он не обратил на меня никакого внимания.
— Он обратил на тебя внимание, и ты об этом знаешь. Он не захотел, чтобы ты служила Юлии, — сказал Марк. И тут ему стало не по себе. — А что, если Юлия начнет посылать тебя к нему, как когда–то к Клавдию? Урбан явно не будет расположен к мудрым беседам.
Услышав его предположение, Хадасса покраснела.
— Она не любила Клавдия, мой господин. Но этого человека она любит.
Марк глубоко вздохнул. Конечно, Хадасса была права, и он с облегчением вспомнил о том, что его сестра действительно не испытывала к своему первому мужу никаких нежных чувств. Более того, Юлия его просто ненавидела. А вот по Каю она прямо с ума сходит. Поэтому было маловероятно, что она пошлет к нему рабыню вместо себя. И даже если в какие–то минуты ссор или непонимания в Урбане или Юлии могло пробудиться чувство гнева, все равно вряд ли Урбан мог принять вместо своей жены кого–то еще. Марк не думал, что Кай был таким же понимающим, уступчивым или гибким, как Клавдий.
Кроме
Хадасса посмотрела на Марка и увидела его беспокойство. Она знала, насколько Марк любит свою сестру. Он был верным и любящим братом. Она взяла его руку в свои ладони.
— Поверь мне, мой господин. Я тоже ее люблю. И буду заботиться о твоей сестре настолько, насколько у меня хватит сил.
— Но кто позаботится о тебе?
Она удивленно посмотрела на него, и ее щеки покраснели. Она отпустила его руку.
В бессильном гневе Марк отвернулся и пошел обратно в дом. Юлия пила вино и, когда он вошел, повернулась к нему.
— Где Хадасса? — спросила она требовательным и властным тоном, который подействовал на его и без того расшатанные нервы.
— Не смей говорить со мной таким тоном. Я тебе не прислуга. Глаза у Юлии расширились.
— Я вижу, что мне здесь никто не рад, — сказала она и опустила свой кубок на стол с таким стуком, что вино пролилось через край. Несколько капель оказалось на ее одежде, и она издала капризный звук, говорящий о ее глубоком разочаровании. — Ну вот, посмотри, что происходит. — Она попыталась оттереть пятна, но они уже впитались в тонкую шерсть. — Кай подарил мне этот наряд несколько дней назад! Марк не раз видел капризы Юлии и раньше, но этот ее эмоциональный взрыв не был похож на них. От гнева Марка не осталось и следа.
— Но это всего лишь несколько капель вина, Юлия.
— Но наряд пропал. Он пропал!
В этот момент в комнату вошла Хадасса, держа в руке небольшой узелок — одну смену белья. Увидев, в каком состоянии пребывает Юлия, она оставила свои вещи и подошла к ней. Наклонившись, она посмотрела на наряд Юлии.
— Не волнуйся, моя госпожа. Я знаю, как избавиться от этого пятна. Все будет как новое. — Юлия посмотрела на нее, и Хадасса увидела у нее на скуле синяк, который Юлия так тщательно скрывала. Взглянув в глаза своей хозяйке, Хадасса увидела и поняла очень многое. — Я рада, что ты пришла за мной, госпожа Юлия, — мягко сказала она. — Я с большой радостью буду снова служить тебе.
Юлия крепко взяла Хадассу за руки.
— Мне так не хватало тебя, — прошептала она, и ее глаза наполнились слезами. — Ты мне нужна. — Она заморгала, пытаясь стряхнуть слезы, чтобы их не видели ни родители, ни брат. Отпустив руки Хадассы, она решительно встала со своего места, снова всем улыбаясь.
Только после того как Хадасса и Юлия ушли, Марк обратил внимание на узелок, оставленный у двери.
— Хадасса забыла свои вещи. Занесу их завтра.
Децим посмотрел на него.
— Думаешь, это разумно?