Вход не с той стороны
Шрифт:
Наковырять получилось грамм триста бурой, с каменными вкраплениями, отчаянно скрипевшей на зубах, но все-таки соли, и я даже знал, как перевести ее в пригодное для употребления состояние.
— Ты присутствуешь при историческом моменте, — торжественно, немного дурачась, заявил я эстонке. — Новая земля раскрыла свои природные недра для первых поселенцев. И недалек тот день…
— Идем. Хвалить тебя пока не за что. Пока это не похоже на соль. Станет похоже, я еще подумаю.
— Нет в тебе романтики…
Двигаться стало гораздо труднее, колючие кусты заплели все пространство между деревьями, и скоро на наших ногах живого места не осталось. В воздухе
Взобравшись на высокую скалу и с удовлетворением отметив, что даже не сильно запыхался, я попытался рассмотреть плато. Путешествие уже было не напрасным. Соль представляла для нас реальную ценность в этом мире. Скорее всего, она где-то тоннами лежит, но вот в данном конкретном месте ее нет. Но больше, кроме большого количества сушняка, ничего полезного пока не нашли. Деревья, деревья, скалы, блеснул небольшой ручеек. Мы уже почти дошли до края плато, хорошо просматривалась стена из мрачных скал. Не давал покоя сон. Все же совпало, а пещеры пока не нашли, и ящики… В той пещере были ящики, с маркировкой готическим шрифтом или просто латинским… или мне показалось? Так, а это что? В одном месте деревья как бы наползали на скалы, а на ней высечено, что ли… Слишком правильные, плавные линии, очень отличающиеся от общего фона. Хотел было позвать Герду, посмотреть, но обнаружил ее рядом. Вредная эстонка никак не могла отучиться от привычки подкрадываться. Или это просто она так ходит? Тихо?
— Что это? — показал я рукой.
— Не знаю. Похоже… не знаю, на что похоже. Барелеф какой-то.
— Барельеф. Надо говорить барельеф. Придется лезть смотреть.
— Полезли. Может, найдем людей или что-то похожее.
Примерно прикинув направление, спустились со скалы. Снизу изображение видно не было, пришлось идти в примерном направлении. Спугнув еще раз коз и парочку существ — копий земных крыс, только с маленьким хвостом и размером с лисицу — добрели до начала скал. Первым сигналом, что это человеческое творение, стала большущая каменная ваза, практически потерявшая свои очертания под воздействием времени и расколотая пополам. Дальше едва угадывающиеся в камне ступени и большая трещина, которую пришлось перепрыгивать и… и почти стертое, едва различимое изображение на скале. С первого взгляда смахивающее на земного Будду. То же круглое лицо, высокая шапка или корона, борода кольцами. Стоп. У Будды вроде борода не такая, или ее совсем нет?
— Не Будда. Точно не он, — высказался я вслух.
— Не Будда, — подтвердила Гертруда. — Похоже на шумерские или вавилонские изображения.
— Вот и нашли следы людей. А за кустами, кажется, пещера, — я, наставив револьвер, осторожно раздвинул кусты. Но это оказалось просто большой выемкой в скале, больше и шире той, в которой мы ночевали, причём явно нерукотворного происхождения. Внутри сидела одинокая, среднего размера ящерица, вполне мирного вида, которая не захотела делить пещерку с нами и заорала дурным голосом так,
— Тьфу ты, зараза… Можно при желании переночевать, хотя я за ночевку внизу.
— Согласна. Тут воды близко нет.
— Ну, а ты что думаешь про все это?
— Исходя из того способа, каким мы сюда попали, можно предположить, что подобные временные или пространственные порталы или аномалии случались ранее и еще будут случаться, соответственно люди могли сюда попасть и тысячу лет назад. Конечно это только теоретическая выкладка, но это изображение может быть творением людей, попавших в этот мир гораздо раньше нас, — тоном знатока продекламировала Герда. — Слишком земные черты лица.
— Ты у меня настоящий профессор. Тебе очень пошла бы указка в руках, зачесанные в гульку волосы и очки со строгим костюмом. Я бы с удовольствием сдавал тебе сессию.
— Я не у тебя. Я сама по себе и подозреваю, что ты под внешней грубостью и вульгарностью скрываешь стремление к подчинённому положению у властной, сильной женщины. Не скрывай свои желания. Хочешь, я тебя отшлепаю, могу и выпороть. У меня руки уже давно чешутся.
— Откуда ты так русский язык знаешь? Шпиенка? Похожа. Но извращенка — это точно. Смотри, добазаришься. Выдеру и не посмотрю на возможные политические последствия и дипломатические скандалы. Ничего полезного здесь нет. Алтарь или храм это — неизвестно, но толку нам от этого никакого. Это что у тебя такое? — я с изумлением увидел, как Герда выудила из рюкзака телефон и собирается фотографировать изображение. — Как он у тебя не промок? И почему я о нем до сих пор не знал?
— Телефон военного образца. Непромокаемый и антиударный. Докладывать мне о нем незачем, связи нет, и заряда чуть-чуть осталось. Покажи его тебе, так ты затеешь фотографироваться на фоне побежденных ящеров и всякие другие глупости. Или приспособишь его в качестве грузила на удочку. У мужчин всегда немного воспаленная фантазия. А вот это действительно важное дело, — безапелляционно заявила Герда.
— А пулемета точно в сумке нет?
— Нет. Не обижайся, я сама как-то про телефон забыла. Да и ни к чему он здесь. Я проголодалась. Давай поедим вкусной рыбки, которую я поймала…
— А я приготовил. Давай, только сначала осмотрим все на предмет змеюк.
Удобно расположившись на камне, поделили припасы, причем я благородно умудрился всучить Герде лучшие кусочки, и мы принялись за еду. Мясо и рыба показались неимоверно вкусными, хотя и потеряли свой товарный вид.
— Как ты думаешь, куда они подевались? — спросила Герда, бережно откусывая кусочек рыбы. Она вообще ела аккуратно, можно даже сказать — чопорно. С очень прямой спиной, не спеша, так, будто вместо вяленого мяса вкушала филе-миньон или что-то в этом роде. В детстве у меня был дружок, Витька Ротмистров, и я несколько раз обедал у него. Вот точно так же ела его мать, которую во дворе очень не любили, называя дворянской сволочью.
— Не знаю. Вымерли, скорее всего. Если они попали сюда, как мы, то вряд ли в большом количестве. Недостаточно для поддержания устойчивой популяции. Если вообще так про людей можно сказать. Вообще это большой вопрос, кто жизнеспособней в первобытных условиях — древние люди или мы.
— Ели говорить о совсем первобытных людях, то, скорее всего, они. Они же в свою среду обитания попадут. А если… — Герда немного задумалась. — Если из средних веков… то тоже они. В отличие от тебя, лук сделать из куска дерева для них не проблема.