Вход. Как найти верный курс к своей цели
Шрифт:
Фактически моя компания стала своеобразным супермаркетом услуг для предпринимателей, вплоть до магазина готового бизнеса, коворкингов, коммерческой недвижимости. Рыночная среда полна спорных ситуаций: взыскание долгов с контрагентов, дебиторов, споры с кредиторами, риски рейдерских поползновений – всё это объективные реалии российского рынка, к которым не все готовы. Мы помогали предпринимателям во взаимодействии с системой, разъясняя лакуны в законодательстве, придерживаясь рамок закона и процессуальных норм. Если у наших клиентов возникали спорные ситуации с государственными органами, в основном с налоговыми, они шли за консультациями к нам.
В конечном
Кризисный период, вызванный ковидными ограничениями, пошатнул рынок, не все компании смогли удержаться на плаву. Со своей стороны, я не только не мог остаться безучастным к судьбе наших клиентов, но был кровно заинтересован в их устойчивости. Мы обеспечивали бухгалтерское сопровождение, видели, кто нуждался в особой поддержке, и предлагали эту помощь. Мы даже ввели практику субсидирования стоимости наших услуг: я выделил на это 20 миллионов рублей. Я видел в этом некую свою миссию – помочь не только нашим клиентам, но и всем прочим предпринимателям. Так получилось, что многие увидели в этом агрессивную маркетинговую стратегию, и она совсем не понравилась нашим конкурентам.
Словом, задумываясь о том, куда буду двигаться я и как будет расти моя компания, мнение завистливых конкурентов и недовольных комментаторов из соцсетей я учитывал в последнюю очередь. Для создания системы координат и выбора верных целей я оглянулся на своё прошлое. Написание книги «Выход» ощутимо помогло мне в структурировании своей биографии, вычленении ключевых жизненных мотивов – своего рода путеводных звёзд, на которые я осознанно или интуитивно ориентировался. Одной звездой было моё неизменное желание помогать людям – разрешать самые непростые проблемы. И чем заковыристее был вопрос, тем сильнее я им горел. Азарт вёл меня вперёд, сколько я себя помню. Но не тот азарт, который возникает у игроков в казино, а азарт личного превозмогания и роста.
Азарт же – синоним риска. И рисковать, идти по грани я любил ещё с детства. Со мной нередко дружили именно потому, что я постоянно втягивал нашу компашку в какие-то авантюры, вдохновлял на безбашенные подвиги. Ведь что ещё надо мальчишкам, кроме подвигов и испытаний? Прощупывания и поиска своих физических и волевых границ. Все границы с самого детства я привык определять для себя сам.
Это нередко становилось проблемой для окружающих. Мы ведь живём в социуме, у которого есть свои законы. Одни обоснованные, а другие – просто устоявшиеся. Ещё в школе я постоянно чувствовал себя стеснённым, потому что «так принято», поэтому сам устанавливал для себя пределы дозволенного, а все рамки проверял на прочность и обоснованность. В этой позиции не было злого умысла. Просто вот такой я сорт эмпирика – стопроцентно доверяю лишь собственным шишкам.
НАМ И ВО ВЗРОСЛОЙ ЖИЗНИ ВАЖНО СЛЫШАТЬ ГОЛОС ВНУТРЕННЕГО РЕБЁНКА. ЭТОТ ЗОВ ИЗ ДЕТСТВА, ГДЕ СПРЯТАНЫ САМЫЕ МОЩНЫЕ ЦЕЛИ И ЖЕЛАНИЯ. ПРИСЛУШАВШИСЬ К НЕМУ, ЗАПУСКАЕМ СВОЙ ВНУТРЕННИЙ ЯДЕРНЫЙ РЕАКТОР.
Надо самому проверить правдивость тех или иных утверждений. Конечно, в пределах разумного: оспаривать аксиомы, такие как закон всемирного тяготения, я не буду. Однако, если я не понимал, почему все слепо следуют тому или иному правилу, мне страсть как хотелось его нарушить, чтобы самому увидеть последствия. И выяснить: а будут ли они в принципе?
Сегодня, глядя на своих детей и их друзей-сверстников, я отмечаю, что во многом они вдумчивее и осторожнее нас в их возрасте. Нет, у подростков во все времена будет тяга к новым ощущениям, к авантюрам. Эти дети вряд ли захотят прыгать в снег с высоких гаражей или мастерить дымовухи. Мы были воспитаны всё-таки улицей и приключенческими книжками. Именно из них мы, мальчишки, черпали представления, как жить – хоть на необитаемом острове. Быть бесстрашным рыцарем, отважным первопроходцем, благородным защитником слабых. Даже Ницше писал, что в древности пират и торговец были одним и тем же человеком. Всё зависело от обстоятельств.
Мне особенно полюбились образы благородных разбойников, которые в своих действиях руководствовались высокими моральными стандартами и защищали угнетённых или боролись с тиранией. В них сочетались лучшие качества: лидерство, харизма, мастерство в ведении боя и самое главное – идеалы социальной справедливости и свободы личности. Я и сам не заметил, что образ этакого Робин Гуда из книг, фильмов и дворовых игр как-то просочился и во взрослую жизнь. Для меня он был воплощением дерзости и азарта, неприятия навязанных правил и желания помочь всем обиженным. Уже будучи предпринимателем, доводилось слышать за спиной слова: «Этот Руднев ещё тот делец!» Я, конечно, не херувим, но чту уголовный кодекс.
В условиях ограниченной торговли и нестабильности для защиты своих грузов от конкурентов, а также из-за нечётких границ между законной и незаконной деятельностью на море, многие моряки легко переходили из одной роли в другую.
СЕГОДНЯ КОММЕРЧЕСКАЯ ЭТИКА – ЭТО НЕ ЧТО ИНОЕ, КАК УСОВЕРШЕНСТВОВАННАЯ ЭТИКА ПИРАТА.
Поработав в этой системе, ты досконально узнаёшь её несовершенства. Отдельные лица, облечённые властью, используют систему в корыстных интересах: зачастую предприниматель, чтобы его бизнес не схлопнулся в одночасье, должен регулярно давать откаты и подмасливать то одних, то других, надеясь, что на эту наживку не клюнут другие голодные рыбы. Тут прессует налоговик, а тут уже пожарный инспектор или прокурорский работник. В России сегодня есть около двух десятков контрольно-надзорных органов, призванных служить закону и соблюдению прав граждан.
Однако, несмотря на ускоряющуюся цифровизацию, в этих структурах продолжают главенствовать люди, а им свойственны пороки, особенно тем, кто наделён хоть толикой власти. Впрочем, в сравнении с тем временем, когда я только входил в бизнес, ситуация заметно улучшилась. Я не уверен, выдержали бы современные молодые предприниматели, доведись им оказаться в тех условиях. Отдадим должное системе: коррупции стало значительно меньше.
Власть – очень непростое испытание из-за размытости границ злоупотребления ею. В большинстве случаев прессинг бизнеса ведётся исключительно в рамках закона. Точнее, в рамках его пробелов, лазеек и двусмысленных трактовок. Зная их, я охотно помогал предпринимателям избежать давления со стороны людей в погонах, используя всё те же инструменты – пробелы и двусмысленные трактовки. Это вызывало недовольство у тех, кто своей «корочкой» кормился за чужой счёт. Так что эпитет «делец» в мой адрес скорее напоминал сарказм. С этим я давно свыкся, однако в правовом поле государства и без того есть много законных способов портить кровь человеку. Я всё-таки юрист и понимаю это как никто.