Via Crucis
Шрифт:
– Так сколько?” – переспросил голос в телефоне.
Денис, разозлившись на себя и высокомерный голос, молчал, не смея произнести страшное” ни одной”.
– Видимо, ваши труды в коммерческих издательствах не вызвали должного энтузиазма, – пришёл на помощь голос, в котором появилась то ли капля сочувствия, то ли презрения.
– Да, э-э-э… а ещё я написал статью в журнал «Фома»!
Но голос в трубке продолжил напирать:
– Но вы по-прежнему занимаетесь епископом Тимофеем? – что прозвучало как “Делом епископа Тимофея”.
– Да, это моя тема, – с неким вызовом самому себе ответил Денис.
– И вы крупнейший знаток темы? – В голосе засквозило если не уважение, то удивление.
– Точно, –
– Значит, нам с вами по пути, – заключил голос и тут же рассказал, что известный бизнесмен и меценат, многократный депутат и мастер спорта по лыжам Николай Иванович Кобецкий (известный в народе как Николюня, подумал Денис) просит знатока истории епархии и краеведа Теплоструева об услуге. Надо помочь найти одну вещицу эпохи епископа Тимофея Зарецкого. Вознаграждение? Ах, вы и не спрашивали об этом? Ну, так всё равно, отвечаю: награда за труды – издание двух книг Дениса Теплоструева тиражом не менее чем тысяча экземпляров каждая, с рассылкой во все библиотеки страны, с выплатой авторского вознаграждения. Вы поняли? Хороший гонорар, и всякие бонусы за хлопоты. Для того Фонд “Забытые святыни” и существует.
Денис почувствовал странную лёгкость в голове и тяжесть в ногах.
– Николай Иванович вас просит лично, – с нажимом заключил голос. Денис уже давно всё смекнул и мысленно согласился с предложением. Точнее, он хорошо понял вторую часть, про гонорар и издание книг, а первая часть предложения, об услуге по поиску чего-то там оставалась абстрактной и малозначимой.
Твёрдый переплёт, плотная бумага, с шершавой поверхностью, автор подписывает книгу, делая завитушчатый росчерк на глянцевом форзаце…
– Аванс можно получить сразу после подписания договора, все расходы на поездку оплачиваются за счёт фонда, – голос в трубке, проявив стальную гибкость, выдал этот аргумент, как козырь, который невозможно крыть.
– Согласен, – хрипло ответил широко известный агиограф и краевед и подумал: “Куда-то надо ехать?”
– Тогда завтра в десять утра у вас встреча с напарником, заодно подпишете договор и получите аванс. Зовут его Кара-Борис, да… просто Борис, в руках у него будет журнал “Огонёк”. Ха-ха. Кафе “Субмарина” в парке, на углу Пролетарской и Воскресенской, знаете? Break a leg!1, – с бархата голоса в трубку посыпались стеклянные стразы адвокатского смеха, а вслед за ним – гудки.
“Юльке кольцо куплю”, – подумал Денис и аккуратное золотое колечко с четырьмя крохотными изумрудами, выложенными крестом, незримо легло поверх стопки фолиантов с авторством историка и писателя Теплоструева.
“Субмарина” имела статус «особого места», которое обязательно присутствует в любом провинциальном городке, где влюблённые парочки пили кофе, сок, а иногда и пиво, просиживая часами на живописной веранде. Сводить девушку в “Субмарину” означало признать за ней официальный статус “девушки”. Находилось кафе на задворках городского парка и имело обширную веранду, увитую хмелем.
На следующий день, утром, Денис безнадёжно опаздывал на встречу с “напарником”, неким Борисом, но вовсе не из-за невежливости или рассеянности. Напротив, он вышел из дома заранее, походил немного по аллеям парка, пока ноги сами не вынесли его на боковую улицу с низкими кривыми строениями начала двадцатого века с претензией на купеческий модерн, между которыми лежала презрительно-гордая туша алкогольного маркета “Жесть и стекло”, обитая кроваво-красным сайдингом. Перед магазином, на асфальтовом пятачке образовалась лужа, сохранявшая правильные округлые очертания вопреки всем законам гидродинамики. Дверь магазина открылась, и из него на белый свет шагнул мужичок, обычный, не приметный. Он остановился на несколько секунд, оценивая, каков же сегодня уровень всемирного тяготения (а он был велик и гнул головы прохожих к земле) и несмело шагнул. В лужу. Осознав ошибку, неуклюже разворачиваясь, мужик занёс ногу на спасительный сухой порог магазина, но не удержался и с размаху сел. В лужу. Подумал секунду и лёг туда целиком, вольготно раскинув руки и утопив затылок в мутной воде, нецензурно подосадовав небесам о тяготах жизни. Сэр Ньютон был прав, яблоко от яблони не далеко падает.
Денис стоял на противоположном тротуаре и увлечённо наблюдал за дальнейшими событиями. Две женщины прошли мимо: слишком грязный. Работяга с батоном в руке покачал головой, но пошёл по своим делам: спешу. Девушка в джинсах и кроссовках остановилась и оценила: не поднять, в два раза меня тяжелее. Лысоватый человек с кейсом торопливо перешёл на другую сторону улицы: алкаш эдакий! Два бича, уверенно перешагнув руку лежащего, проследовали за пивом: отдыхай, братан, мы скоро!
Тем временем на часах было уже 9-45. Денис замер на мгновение, не зная, что предпринять. Пьяный мужчина лет сорока пяти лежал в грязной воде на асфальте пред магазином и ждал патруля. Ничего особенного, если бы не одно обстоятельство. На лежавшем в луже, упившемся до беспамятства мужике была точно такая же холщовая куртка, как на Денисе. Заметив это странное совпадение, молодой человек испытал чувство удивления, смешанное с жалостью и странным, трогательным отвращением, будто он сам вот так валялся, где попало, и сам же смотрел на себя со стороны, не зная, что делать.
Ну, было. Один раз всего. Отмечали с друзьями институтский экватор и, перебрав с непривычки какого-то британского пойла, Денис вышел на улицу из кафе. Голова существовала отдельно от остальных членов тела и была кристально чистой. А ноги, сделав несколько шагов вперёд, вынесли его на клумбу с городскими блёклыми цветами, и он упал ничком, раскинув руки в полёте, как лебедь крылья…
Денис быстро перешёл дорогу и подошёл к луже: надо было выудить бедолагу и не испачкаться самому. Потом вызвать мотор, уговорить таксиста отвести грязного клиента, соблазнив двойной оплатой и пригрозив карами небесными за игнорирование бедственного положения ближнего, такого пьяного и по-младенчески беззащитного. В кармане куртки у мужика обнаружилась ещё полная плоская фляжка какого-то командирского коньяка, послужившая дополнительным аргументом в торге с водителем.
Всё. На часах 10-10.
В несколько больших шагов, напоминавших прыжки, Денис преодолел расстояние до парка. Ещё рывок и он у дверей “Субмарины”. 10-14. Отдышаться, оглядеться и – внутрь. 10-15.
10-55. За шатким столиком в “Подводной лодке” сидели Денис, допивавший третью чашку чая, и его собеседник, представившийся Борисом Караваевым, перед которым стоял ряд кофейных чашек. Его мужественное, но несколько оплывшее лицо с потухшими зелёными глазами, и широкие плечи, расслабленная манера вести беседу и быстрая ещё реакция, выдавали в нём бывшего военного.
Борис изложил суть предприятия, передал Теплоструеву умилительно пухлый конверт с авансом (если предприятие не выгорит, то можно не возвращать) и банковскую карту с небольшой, но адекватно круглой суммой на дорожные расходы. Рядом с блюдцами на столе лежали два чёрно-белых фото, распечатанных на принтере в формате А4. На одном из них была группа из семи человек, запечатлённых на фоне дверей небольшого, явно сельского храма: трое мужчин в первом ряду, две женщины и мальчик – во втором. На переднем плане присел, так что в кадр попали только голова и плечи, некий юноша. Второе фото представляло собой сильно увеличенный фрагмент первого, выхватывающий одну единственную деталь группового фото.