Виа Долороза
Шрифт:
Чугай замолк и некоторое время из трубки до него доносилось лишь тяжелое, напряженное сопение. Наконец, я голос Бельцина спросил:
– А на каком уровне они готовы организовать мне встречи?
Чугай на долю секунды растерялся, но поняв, что деваться некуда, – назвался груздем, полезай в кузов, что называется, – решил импровизировать.
– По крайней мере на уровне конгрессменов и Смк54ената, – как можно более уверенным голосом произнес он. – Плюс встречи с бизнесменами, другими общественными деятелями… Кроме того, думаю, сможем организовать
На том конце возникла затянувшаяся пауза, затем Бельцин с мрачными интонациями произнес:
– Меня интересует встреча только на уровне президента Соединенных Штатов!
Обескураженный таким оборотом дела, Чугай отодвинул трубку от уха и задумчиво почесал переносицу. "Круто!" – подумал он, но всё же решил не отступать:
– Владимир Николаевич, сейчас естественно обещать что-то конкретное трудно… Важно ваше принципиальное согласие… Тогда уже можно будет раскручивать весь этот маховик… Но думаю, что если встреча будет во всех отношениях полезна для вашего имиджа…
На том конце провода опять возникло молчание, – Бельцин, конечно же, понял, что имел в виду Чугай. Он знал, что по западным рейтингам он существенно проигрывает Михайлову, а без признания на Западе он никогда не сможет составить реальную конкуренцию Михайлову. А значит, чтобы он не начал делать в пику Михайлову, его всегда будет встречать молчаливый укор Запада.
– Мне нужно официальное приглашение от достаточно влиятельных американских политиков, чтобы Михайлова не оставалось сомнений, что с Россией на Западе считаются, – наконец произнес он.
– Сделаем, Владимир Николаевич, – оптимистично пообещал Чугай.
Вскоре Бельцину действительно поступило приглашение посетить Америку… Привез его директор института "Виссален" Джим Беррингс. Приглашение было оформлено от имени ряда американских сенаторов, представителей конгресса, Фонда Форда, Фонда братьев Рокфеллеров, а также от ряда американских Университетов. И только в самом конце приглашения стояла подпись самого Джима Беррингса. Столь представительного приглашения, за исключением может быть самого Михайлова, ещё не получал ни один советский государственный деятель.
Передача приглашения происходила в Белом доме, как в обиходе называли Дом правительства России на Краснопресненской набережной, – она была заснята телевизионщиками и передавалась несколько раз в новостях по нескольким российским телевизионным каналам. Чугай заранее оповестил телевизионщиков об этом событии и теперь замолчать факт приглашения уже стало невозможно.
Григорий Линаев, вице-президент и он же исполнительный секретарь ЦК КПСС в одном лице, специально зашел к президенту СССР Михайлову, чтобы оповестить об этом вопиющем, на его взгляд, факте.
– Алексей Сергеевич! – возмущенно говорил он, обращаясь к Михайлову. – Ну, ты посмотри, что этот сукин сын делает! Ведь его приглашение в Америку прямо совпадает со временем проведения Пленума… Уверен, что это сделано специально – наверняка он заранее согласовывал и время, и сроки поездки… Это направлено, я считаю, на раскол партии. Мол, он такой особенный и партийная дисциплина его не касается! И ведь привозит ему приглашение ни кто-нибудь, а представитель этого… "Виссалена"! Как будто, мы тут не знаем, что этот "Виссален" сидит там под одной крышей с ЦРУ!
– Что ты предлагаешь, Григорий Кузьмич? – угрюмо спросил его Михайлов, старательно отводя взгляд от раскрасневшегося лица Линаева. – Не пустить его сейчас значит показать свою слабость… Тут же на Западе появятся публикации, что я, мол, боюсь роста популярности Бельцина и снова возвращаюсь к авторитарным методам…
– А я считаю, что с ним надо поговорить! Он сам должен отказаться от этой поездки! – продолжал негодовать Линаев. – Мы не позволим ему раскалывать партию. Он ещё коммунист и должен понимать меру ответственности за свои поступки…
– Да какой он коммунист? – произнес Михайлов с досадой. – В нём от коммуниста только один партийный билет и остался..
– Значит, надо выгнать его к чертовой матери! Пускай видят, что партия это не богодельня, где каждый в свою дуду дует!
– Выгонять его сейчас тоже нельзя, Григорий Кузьмич, – произнес Михайлов с осторожностью. – Это будет выглядеть, как будто мы с ним сводим счеты. Притом раньше Пленума всё равно этого не сделаешь, такие вещи только Пленум может решать. Поэтому, думаю, отпустить его придётся… А вот потом на Пленуме заслушать его отчёт о поездке и поставить вопрос об исключении… Думаю, что он там такого наговорит, что поводов для этого будет предостаточно…
Перед самой поездкой Михайлов пригласил все же Бельцина в Кремль.
Бельцин зашел в кабинет Михайлова в Кремле, когда там уже собрались все члены Политбюро.
– Присаживайся, Владимир Николаевич, – на правах хозяина радушно произнес Михайлов. – Мы, тут специально собрались, чтобы обсудить твоё приглашение в Америку…
Бельцин, окинул неприязненным взглядом сидящих, не здоровался, прошёл к свободному креслу и решительно переставил его в торец стола так, чтобы находиться прямо напротив Михайлова.
– Владимир Николаевич, я считаю что ты неправильно поступаешь, – вкрадчивым голосом начал Михайлов. – Не извещаешь нас, ЦК, о том, что собираешься в Америку… И всё это перед Пленумом, втихомолку… Нехорошо! Такие дела так не делаются. Мы тут с товарищами посоветовались и решили, что препятствовать мы тебе не можем… Это твоё право – ехать или не ехать… Но дисциплина – есть дисциплина! Так, что сокращай свою программу, как хочешь, но во время Пленума тебе надо быть здесь. Это не моё мнение, это мнение всего Политбюро, так что воспринимай это как коллективное решение…