Виа Долороза
Шрифт:
"Четко сработано!" – подумал он и взглянул на часы, – оказалось, что бой продолжался не более шести минут. Через несколько секунд Рональд увидел приближающуюся тройку F-15.
– Фейсал три, Фейсал три, – вызвал он Азиса. – Как меня слышишь, Азис?
– Всё в порядке! – услышал он знакомый голос.
– Здорово вы им задницу надрали! А второй верткий попался… Это был Миг?
– Да! Миг-29… Но против наших "воробышков" им делать нечего… Это им не задницей на авиасалонах вертеть!
– Мои поздравления! – поздравил Рональд с победой товарища.
– Спасибо! Курс на Багдад?
– Да!
В кромешной тьме небольшая смешанная эскадрилья добралась до Багдада. Иракская столица
– А-3, А-3! – запросил базу Рональд. – Я – УР-17, вышел на цель… Выхожу на боевой…
– Вижу вас, УР-17… – с деловой монотонностью ответила база. – Продолжайте задание…
Рональд посмотрел на бортовой дисплей, показывающий расстояние до точки пуска и откинул крышечку пуска ракеты. Рядом с перекрестьем дисплея зафосфорицировала надпись "цель введена". "Отлично", – подумал он и принялся по очереди вызывать самолеты своего звена. Пилоты летящих рядом истребителей-бомбардировщиков по очереди сообщили ему о захвате целей.
– О' кей! – произнес Рональд, а затем уже громко добавил. – Ну, парни… Поехали! Ё-хоу! – и плавно перевёл свой истребитель в режим снижения.
Увидев, как на дисплее зажглось красное перекрестье с надписью "ракеты готовы к пуску" он нажал на красный тумблер и ракета, подвешенная под фюзеляжем, плавно сошла с пилонов. Рональд почувствовал легкий толчок – самолет, освободился от своего смертоносного груза, а следом за этим прямо по курсу образовалась мерцающая дорожка с удаляющимся огоньком сопла ракеты. Поборов искушение посмотреть разрыв, Мотс потянул ручку штурвала на себя и перешел в режим набора высоты. Выровняв самолет, он тут же запросил остальные самолеты звена:
– УР– 18, УР-19, доложите о выполнении…
– Рони, это Нолтон… Пуск произвёл…Всё в порядке! – услышал он в наушниках голос одного из пилотов. Мотс настороженно нахмурился, но второго ответа так и не последовало.
– Где Сотсби? – тревожно спросил он. – Чак, ты его видишь?
– Нет…
– Черт! – Мотс принялся судорожно вращать головой.
– УР – 17, Я – УР-19! – вдруг услышал он. – Всё в порядке! Я ниже тебя на пятьсот метров…
Рональд до боли сжал ручку штурвала, чувствуя, как противно заныли костяшки в суставах, и процедил сквозь зубы:
– Почему сразу не отвечал, УР-19?
– Выводил самолет, – беспечно ответил лейтенант Сотсби. – Решил посмотреть, как оно жахнет… Классно!
Рональд Мотс почувствовал, как удушливое раздражение подступает комком к горлу.
– Жить надоело? – просипел он в шлемофон чужим, неприятным голосом. – В русскую рулетку захотелось поиграть? Ладно, возвращаемся! – сказал он уже более спокойно, понимая, что сейчас не время для разбора полетов. – Азис, слышишь меня?
– Да… Всё в порядке!
– Идем на базу!
В этот момент экран бортового компьютера Рональда Мотса замигал, и на нем зажглась надпись "Вы облучены".
– О, черт! – зло прошипел Рональд. – А я то, думал что у вас уже все закончилось!
По экрану он увидел, как к нему приближаются две ракеты.
– Начинаем противоракетный маневр, – скомандовал он и как учили, нажал сначала кнопку противоракетной защиты, а затем резко бросил самолет в пике, стараясь "сломать" траекторию ракеты под острым углом. Несколько секунд он ускорял свой самолет в падении к земле, чувствуя холодящую пустоту в животе, а затем уже перед самой поверхностью начал выравнивать самолет.
– Вау! – наконец произнес он, решив, что опасность осталась позади. Но он не знал, что ещё две ракеты советского зенитного комплекса "Стрела" были пущены ему вдогонку и, что они, как гончие псы нацелились на сопла его истребителя. Он не успел ничего ни понять, ни почувствовать… Только яркая вспышка разорвала темноту южной удушливой ночи, смешав в жарком пламени взрыва титановую обшивку самолета с золотом дорогих швейцарских часов. Горящие обломки рухнули на остывающий песок иракской пустыни… Фатум!
"Фатум" – значит "судьба!… Двадцативосьмилетний Рональд Мотс не дожил до окончания операции, всего двадцать один день. Через двадцать один день Ирак вывел свои войска из Кувейта и согласился со всеми резолюциями ООН… Но Рональд Мотс этого так и не узнал… Не узнал он и том, что единственная выпущенная им ракета поразила не центр радиосвязи, а самое крупное Багдадское бомбоубежище, испепелив в одно мгновение почти пятьсот иракцев… Ошибка наведения, будет потом сказано в отчете… Не узнал он и того, как на следующей день пыльный иракский солдат, вытаскивая из под руин бомбоубежища нечто обугленное и бесформенное, то, что вчера ещё было десятилетним мальчишкой, задыхаясь, будет повторять сквозь слезы:
– Я не прощу! Никогда! Даже через сто лет не прощу!
Ничего этого Рональд Мотс этого так и не узнал… Он тоже был мертв…
Тем временем мирная Москва жила своей жизнью…
Старый особняк дачи, расположенный в Подмосковном правительственном дачном поселке Архангельское, утопал в летнем цокоте цикад и беззаботном щебете лесных птиц. Узкая, асфальтированная дорожка, начинавшаяся от высокого бетонного забора, серой лентой вилась вглубь территории. Петляя среди стройных корабельных сосен и клумб, выложенных красным кирпичом, она упиралась в высокий порог двухэтажной дачи. Увидеть дачу можно было только миновав контрольно-пропускной пункт, – в небольшом кирпичном домике, расположенном рядом с тяжелыми металлическими воротами, дежурили часовые в плотной темно-зеленой форме. Сразу за контрольно-пропускным пунктом располагалась автостоянка – широкий черный квадрат, где обычно останавливались приехавшие автомобили. Посетители на территорию допускались только по личному разрешению хозяев, но видимо сегодня хозяин дачи, министр обороны Дмитрий Васильевич Вязов ждал гостей, потому что за бетонным забором спрятались от любопытных взоров с полдюжины черных "Волг". Проблесковые маячки за радиаторами и притопленные позади салона антенны спецсвязи выдавали в них автомобили правительственной элиты, – сегодня на даче у министра обороны собрались председатель КГБ Крюков, премьер-министр Петров, министр внутренних дел Тугго и вице-президент Линаев. Все они были в обычной гражданской одежде. Легкие безрукавки и синие линялые джинсы резко контрастировали с нервной атмосферой встречи. Сигаретный дым сизым туманом поднимался к потолку и зависал под притолокой плотным ядовитым облаком. Хотя подмосковный август мало походил на жаркую тропическую сушь Аравийского полуострова, собравшимся казалось, что наэлектризованный воздух раскалился до удушливого смога. Сидя за овальным столом, они с бесстрастными лицами слушали вице-президента Линаева, который заканчивал зачитывать аналитический доклад, подготовленный службами МВД и КГБ, совместно с министерством финансов.
– Таким образом, общественно-политический кризис обычными методами остановить невозможно, – прочитал Линаев заключение. – Для нормализации ситуации в стране необходимо предпринять активные действия в политической и экономической областях, а так же по линии госбезопасности и обеспечения правопорядка…
Он закрыл доклад, отодвинул от себя сброшюрованные листы, словно предлагая остальным включиться в полемику, и обвел сидящих за столом внимательным взглядом. Тучный премьер-министр Петров снял выпуклые очки, и начал нервно протирать запотевшие линзы. Рядом, набычив тяжелую голову и широко раздвинув локти, сидел хозяин дачи – маршал Вязов.