Victory значит победа
Шрифт:
– Мне почти ничего неизвестно, - призналась я, поднимая глаза на повернувшегося ко мне в полоборота Северуса.
– Не может быть, чтобы Блэк вам ничего не рассказывал.
– Почти ничего, - пожала я плечами.
– Я сама не слишком расспрашивала. К тому же, на одно и то же событие люди смотрят по-разному и, как следствие, воспринимают по-своему.
– Не спорю, - сказал Северус.
– Но если вы хотите, чтобы я рассказал вам о Петунье, то разочарую вас. С ней мы пересекались всего несколько раз, и эти встречи нельзя назвать приятными.
–
– тихо спросила я. В конце концов, о Петунье я могу расспросить ее саму, когда-нибудь… в ближайшем будущем. Может, даже и о родителях, а вот о Лили, боюсь, она не станет рассказывать… Почему-то мне так кажется.
Отвернувшись от двери, я сделала пробный шаг к Северусу. Он молчал, однако чувствовалось, что он был готов к этому вопросу, просто сейчас собирается с мыслями.
– Лили… - сказал он, прикрыв глаза. Он произнес это имя так, как будто оно ему одновременно приносило несравненное наслаждение и нескончаемую горечь.
– Лили была прекрасным человеком.
И только одним этим предложением Северус дал мне понять, что отношение его к Лили не ограничивалось дружеским общением.
“Ой, - подумалось мне.
– Здесь замешана тайная влюбленность?”
Я, чуть смущенная этим открытием, почесала переносицу.
– Она едва ли не единственная, кто принимал меня таким, какой я есть.
– А где вы познакомились?
– осторожно спросила я, чтобы не спугнуть его настроение.
– Наши семьи жили недалеко друг от друга. Где-то на полпути находилась детская площадка, куда приходили ваши сестры. Там и произошла наша первая встреча.
Судя, с какой легкостью Северус поделился своим воспоминанием, он не считал его глубоко личным. А может, это потому, что рассказывал не кому-нибудь, а мне…
– И вы общались до самого… - Я хотела сказать “до самого конца”, но сбилась.
Северус не отвечал так долго, что я испугалась. А вдруг он сейчас выгонит меня?
– К сожалению, нет, Виктория. Мы перестали общаться задолго до трагедии.
“Но почему?!” - пронеслось в голове.
– И в этом полностью моя вина, - глухо сказал он, отвечая на мой немой вопрос.
– Я совершил самую большую ошибку в своей жизни… которой теперь никогда не исправить.
Не может быть… Моя рука непроизвольно опустилась в карман и нащупала лежащий там хроноворот.
– Я очень жалею об этом и, наверное, буду жалеть до скончания дней своих, - будто сам себе говорил Северус, не глядя на меня. Он словно забыл о моем присутствии. Я даже задержала дыхание, притворившись невидимкой, и слушала, слушала… - Я хотел доказать себе и ей в первую очередь, что хоть чего-то стою, но это увлечение обернулось против меня самого. Она отвернулась от меня. Она погибла и теперь ее нет. И знаете, что самое ужасное, Виктория?
– Я вздрогнула, посмотрев на него. Северус стоял, опустив голову, отчего за повисшими черными прядями волос не было видно его лица.
– Я никогда не смогу попросить прощения у Лили. Никогда…
То, как он это произнес, заставило меня взглянуть на этого мужчину
– Думаю, она бы вас простила…
Он не поднял головы, не посмотрел на меня, хотя я стояла совсем рядом.
– Люди имеют право на ошибку, - горько сказала я, подумав в другом направлении.
– Но не дважды, Виктория, не дважды…
Он наконец взглянул на меня, и наши глаза встретились.
– А ты так похожа на нее… Дейзи Эванс. Сразу видно, что вы сестры. Если бы не разница в возрасте и… глаза, вас можно было бы принять за близнецов.
Зря он это сказал. В горле стало горячо-горячо, а в уголках глаз защипало от подступивших слез сожаления. Теперь уже я поднесла руку к лицу, стремясь скрыть проступившее на нем смятение. В этот момент почувствовала на своем плече прикосновение и… не знаю, как так получилось, но Северус мягко, будто неуверенно, приобнял меня и осторожно прижал к себе.
Может быть, завтра он будет корить себя в том, что раскрыл передо мной душу, будет жалеть о мимолетной слабости и, встречая, обходить меня стороной… Но сейчас…
На посторонние звуки я отреагировала не сразу. Когда обернулась на распахивающуюся дверь, было уже поздно. В проеме стоял Сириус. Я испытала настоящий шок, увидев, как изменилось его лицо. Он смотрел на меня, вернее, - на нас с Северусом, не больше нескольких секунд и, не произнеся ни единого слова, стремительно развернулся.
Дверь негромко закрылась, а я все глядела на нее. Потом во мне что-то оборвалось, я во всей мере осознала, какую сцену увидел Сириус. Со стороны могло показаться, что…
Мамочка моя!..
Забыв о Снейпе, до сих пор державшем руку на моем плече, я подскочила к двери, рывком раскрыла и помчалась по темному коридору. Только бы догнать Сириуса и объяснить ему, что он неправильно все понял…
От быстрого бега сердце колотилось, как бешеное, и, казалось, вот-вот пробьет грудную клетку. Я подлетела к комнате Сириуса в тот самый момент, когда дверь звонко захлопнулась. Дернула на себя. Она не поддалась. Тогда я заколотила по ней кулаками.
– Сириус! Открой! Пожалуйста!
Ни шороха в ответ. Меня охватило отчаяние.
– Прошу тебя!
Из глаз потекли горячие слезы, застилая все вокруг. Я билась в безмолвную дверь. Сириус не откликался, словно его там и не было. Мысленные просьбы тоже оставались без ответа. Почему так все происходит?..
Я даже разрыдаться толком не смогла: горло сжал спазм. Просто съехала спиной по двери и опустилась на каменный пол.
Это мне напомнило первый день моего пребывания в Малфой-мэнор, когда я точно также ломилась в запертую дверь, только сейчас была снаружи. От этого воспоминания стало только хуже.