Victory значит победа
Шрифт:
— А я вот верю, — пропустив мои интонации мимо ушей, сказал он.
“Поздравляю, урод”, — фыркнула мысленно и равнодушно посмотрела на бредущего по проходу между стеллажами Долохова. Перехватив мой взгляд, он возвратил мне его, полный злобной ненависти.
Волдеморт тоже обратил внимание на своего приближенного, когда тот подошел на расстояния выстрела… из моей палочки.
— Где Поттер?
— Милорд, он… — хотел ответить Долохов с достоинством, но в голосе мелькнула растерянность.
— Вы его поймали?
— Почти… Они перебегают из зала в зал, и… исчезают
Глаза Волдеморта сузились.
— В каком смысле исчезают? Отдел Тайн накрыт антитрансгрессионными чарами.
— И все-таки…
— Этих мальчишек на этот раз всего двое, что, опять никак не можете с ними справиться?
Голоса Волдеморт не повышал, но от него повеяло арктическим холодом, и Долохова, отпетого отморозка, это заметно задело. Наверное, он пожалел, что пришел раньше времени.
— Иди и без Поттера не возвращайся.
Долохов кивнул, развернулся и стремительно зашагал между стеллажами, темноту вокруг которых озаряли горевшие свечи в напольных канделябрах. Я зачарованно смотрела на холодное голубое пламя, пока Волдеморт очередным вопросом не возвратил меня на грешную землю.
— Помнится, в прошлый раз ты была более разговорчивой, почему сейчас не требуешь объяснить, зачем ты здесь?
Вот псих, он еще поиздеваться решил! Чтобы я снова унижалась?..
— Плевать мне на это с высокого дерева, — и, скривив губы, добавила: — Мистер Лорд.
Я все так же дрожала от страха, и не только за себя, но и за Гарри с Роном, однако в этот раз испытывала еще и ярость, от которой нервы были натянуты до предела.
Рядом зашипела, словно потревоженная змея, Беллатрикс, мечтая, вероятно, сделать из меня бифштекс с кровью. Волдеморт опять, как и тогда, остался спокоен и глух к моему бунтарскому поведению.
— Дерзкая девчонка, — усмехнулся он, однако ж глаза его в свете мертвенного сияния свечей, как мне показалось, недобро полыхнули. — Совсем как Поттер. Кровные узы, одним словом. Кстати, он хоть знает, что ты его родная тетушка? Потерянная сестра его мамочки-грязнокровки, лежащей сейчас в земле…
Гнев во мне закипел, забурлил, едва не ослепляя меня.
— Гнусный убийца! — закричала я, вскинув голову и воткнув взгляд в белое, отвратительное человекоподобное лицо. — Не смей говорить о ней! Ты даже мизинца ее не стоишь!!
Свет в помещении вдруг сделался прерывистым — это замигало голубое пламя свечей, словно затрепетав от налетевшего сквозняка. Два шага были преодолены за рекордную долю секунды, палочка, которая так и оставалась зажатой в моей руке, нацелилась прямо на Волдеморта, и… затем я обнаружила себя летевшей на спине по блестевшему черному полу, пока меня не остановил один из стеллажей, в который врезалась плечом.
И снова сообразить ничего не успела, как оказалась в вертикальном положении с расходящимися перед глазами разноцветными кругами — следствием удара.
— Мне, как ты недавно выразилась, плевать с высокого дерева, как и что ты обо мне думаешь, — совсем рядом, так близко, что показалось, что на меня дыхнула сама смерть, послышался голос Волдеморта. Я втянула голову в плечи и попыталась отшатнуться.
Меня передернуло от отвращения. В желудке опасно забурлило. Честное слово, меня сейчас стошнит…
— Идем.
Я могла бы засопротивляться, но толку от этого… И как послушная болонка на поводке двинулась следом, сдерживая тошноту.
Волдеморт подвел меня к стеллажу, стоявшему почти в самом конце среди таких же прочих, выделяющемуся разве что тем, что на его полках лежали пергаментные свитки. Их было немного, да и лежали не вплотную друг к другу. Часть свитков была покрыта тонким слоем пыли, на которых все же виднелись следы от пальцев. Кто-то, вероятно, трогал пергаменты, но по какой-то причине не разворачивал.
— Думаю, ты догадываешься, что это такое. — Он выпустил мою руку, и мне показалось, что тиски, сжимавшие ее, распались на куски. — Зал Пророчеств содержал множества предсказаний, хранившихся здесь с основания Министерства. Но явился Поттер и уничтожил все пророчества, заключенные в магические оболочки. Нетронутыми остались лишь те, что записаны от руки на пергаментах. Как правило, это предсказания, сделанные до прошлого века.
Я слушала его вполуха, косясь на черневшую впереди дверь. Она была не единственная, в другой стене виднелись еще две. В общем, как я подозревала, двери располагались по всему периметру помещения, и все они ведут в остальные комнаты Отдела Тайн. Если, конечно, я правильно запомнила рассказ Гарри о его с друзьями побоище с Пожирателями смерти позапрошлым летом. Все эти комнаты, или залы, соединяются между собой, а где-то в центре находится крутящееся помещение с ведущими в них дверями, среди которых и та, что выводит из Отдела Тайн. То есть на один уровень выше. Сколько всего этажей я предпочла не думать заранее. Мне бы сначала от Волдеморта и своры Пожирателей ноги сделать…
— Возьми этот свиток.
Меня как будто толкнули.
— Что?
— Протяни руку и возьми свиток, — повторил нетерпеливо Волдеморт.
— Не буду, — снова я продемонстрировала свое упрямство, с опозданием сообразив, что это может выйти мне боком. Хотелось еще добавить: “Тебе надо, сам и бери”, но глаза его, красные, будто принадлежащие самому дьяволу, уже буравили мое лицо.
Рука сама собой потянулась к средней полке, к тому свитку, на который указал Волдеморт. Пергамент был шершавым и теплым.
— Теперь разверни и читай.
Помня о его методах воспитания непослушных девиц, я молча развернула не такой уж длинный свиток и увидела десяток строк убористого каллиграфического почерка. Что в тексте было написано, поняла далеко не сразу. Похоже, эту запись сделали много столетий назад, язык был явно староанглийским.
— Я не настолько хорошо владею английским, чтобы прочитать это.
— А ты попробуй, — ласково-змеиным голосом сказал он.
Сволочь.
Я окинула взглядом весь текст и вернулась к началу. Нет, никаких шансов.