Вид на битву с высоты

Булычев Кир

– Мне он не понравился, – сказала Александра. – Представляете, он предложил мне с ним позавтракать.

– Хорошее предложение, – усмехнулся Рустем. – Благородное. Я бы тоже предложил. Сначала поужинать, потом позавтракать.

– Так не делают, – возразил генерал. – Обслуживающий персонал не имеет права присаживаться за стол к клиентуре. Это дисциплинарное нарушение.

– Помолчи, командарм, – сказал Рустем. – Я отлично понимаю этого парня.

Александра отвернулась от него. Почти демонстративно. Мне непонятно было, зачем Порейко затащил

ее в эту компанию. Я знаю, как важно при переговорах на обедах и встречах иметь красивую женщину. Очень полезно. Но тут шла встреча доверительного характера.

Рустем, который и был здесь главным, продолжал:

– Чем еще проштрафился этот Старицкий?

– Не нравится он мне, – сказал Порейко. – Не вовремя возник. Ну шел бы к Мельнику, к его ветеранам.

– А он в Афгане воевал?

– Нет, молодой для этого.

– Тогда ему некуда деваться, только к тебе, наш осторожненький.

– И в драку ввязался.

– В какую еще драку? – сердито спросил генерал. – Я не дозволяю рукоприкладства в моем округе. Немедленно доложите.

– Он был ни при чем, – сказала Александра. – Один мой поклонник, из бандитов, увидел через окно, что мы разговариваем. И ворвался. Вот Юра и уложил его. А Кирилл привел с собой еще людей. Тут уж пришлось вмешаться нашему шефу.

– Все обошлось? – спросил Рустем. – Мне еще не хватало милицейского дела накануне операции!

Это были первые очень нужные мне слова. Операция состоится завтра. Или на днях. Но какая-то операция, о которой не положено знать милиции, готовилась. У меня защекотало под сердцем. Это было подобно лотерее – один номер совпал, второй номер совпал, теперь третий...

– Еще обвинения против этого парня есть?

– Обвинений нет. Я сделал его своим шофером. Он говорит, что воевал в Абхазии и даже в Африке. Был механиком-водителем. А мне как раз нужен водитель. Я решил – пускай будет у меня на глазах.

– С одной стороны, мудрое решение, решение настоящего контрразведчика, – заметил генерал. – С другой стороны – рискованное решение.

– Я тоже думаю, что рискованное решение, – сказал Марков.

– Вы, наверное, не совсем понимаете, – сказала Александра. – Мы живем в маленьком городе. Наш город поделен на сферы влияния. Бандиты, с которыми дрался Юра, нам не подчиняются. Если мы его оставим одного, без прикрытия, – его сегодня же ночью зарежут.

– Так круто? – спросил Рустем и засмеялся своим мыслям. Потом добавил: – Надо вас прорежать. Знаете, бывает лес слишком густой, деревья друг дружке мешают, душат друг друга вопреки законам товарища Лысенко. Их тогда прорежают, чтобы росли свободно. Поняли?

Интересно, он помнит о Лысенко. Впрочем, ему на вид лет под пятьдесят. Он вполне мог застать отголоски той биологической борьбы в школе. А впрочем, что я о нем знаю?

– Вы считаете, что я должен его выгнать? – Голос Порейки дрогнул. Он был из тех вождей, которые очень решительны на словах, но когда доходит до дела, у них начинается геморрой.

– Нет, – улыбнулся Рустем. – Зачем? Нам такой человек нужен. Драчливый, смелый, с опытом. Пускай поживет еще немного. Вместе с другими борцами.

Этой фразы я не понял.

– Меня тянет в сон. Простите, у меня строгий режим, – сказал генерал. – Но требуется до наступления моего сна обсудить все важные детали.

Он посмотрел на Александру.

Черт возьми! Я готов был выругаться.

– А мне домой пора, – сказала Александра, – я с вами тут заболталась. А то хозяйка беспокоится.

– Вот и отлично, – сказал Рустем и, не поднимаясь, протянул ей руку. – Рад был познакомиться. Надеюсь, встреча не последняя. Вы там будете?

– Собираюсь, если Дмитрий Трофимович возьмет.

– Тебя Юра подвезет, – сказал Порейко.

– Я сама дойду, – улыбнулась Александра. – Кто меня тронет?

– Не уверен, не уверен, – возразил Порейко. – К тому же мы еще полчасика здесь поговорим. Он успеет тебя проводить. Но ребят не трогай. Ребята пускай здесь остаются.

Александра чуть поклонилась генералу.

– С богом, девочка, с богом, – сказал генерал.

Александра пошла к двери. Она еще не успела уйти, как Рустем заговорил вновь, застав меня в движении, – я как раз пытался высвободиться из ветвей, которые меня столь надежно укрывали.

– Вы начали говорить об Аркадии Полухине. Это бывший кандидат. Он хромает?

– Полиомиелит, – сказал Порейко.

– Он нам много крови попортил.

– И еще попортит, – сказал Рустем.

Но я не мог здесь оставаться. Александра поднимет крик... Я взлетел над деревом и, сиганув через крышу, опустился у самого входа в магазин. Магазин был закрыт, но на ступеньках у него нежил недопитую бутылку местный бомж. Рядом с ним я и опустился.

– Привет, – сказал он, – ангел божий. Не желаешь ли просветить?

– Не желаю, – ответил я грубее, чем разговаривают с бомжами ангелы.

И побежал к машине.

Я подошел к ней в тот момент, когда из дверей гостиницы вышла Александра. На всякий случай за ней следовал Одноглазый Джо, но когда он увидел меня стоявшим у машины, то успокоился и начальственным тоном приказал:

– Отвезешь Александру и сразу обратно. Не задерживаться. В любую минуту можешь понадобиться шефу.

– Это так? – спросил я Александру, показывая, что ставлю ее ступенькой выше Одноглазого Джо. Александра поняла, негромко зажурчала горловым смехом и сказала:

– Он не посмел бы соврать.

Джо надулся, но проглотил обиду. Александру они все побаивались, фаворитка всегда опаснее самого шефа.

– Соскучился? – спросила Александра, садясь рядом со мной.

– Нет, время пробежало, как одно мгновение, – ответил я цитатой из дамского романа.

Она жила далеко от центра. В отличие от соседних домов забор в ее доме был невысок. В окнах горел свет. Когда машина затормозила, занавеска на открытом окошке откинулась, высунулась женская голова, всматриваясь в сумрак, загустевший, как черносмородиновый компот.