Видение
Шрифт:
Лиам улыбнулся мне.
— Вот тебе и Рыжуля.
* * *
— Не забывай про нас, — сказал Мозес, когда мы прощались. Он посмотрел на меня своими блестящими зелеными глазами. — А также не позволь этим ксенофобским идиотам тебя убить.
— Я постараюсь в обоих случаях, — пообещала я.
— Вероятно, тебе следует отправить голубя, — сказал Лиам, когда мы спустились вниз. — Расскажи Дельте, что случилось, и что еще может произойти. Как ты сказала,
Казалось, что в Зоне все происходит именно так.
Глава 5
Я ожидала, что придя в Королевские Кварталы, застану магазин темным и пустым, а Таджи за прилавком, читающую книгу и с нетерпение ожидающую моего возвращения.
Вместо этого она стояла за стойкой, которая теперь была усеяна рекламой и подставками с продуктами. Со всем присущим ей творчеством она умудрилась сделать довольно большие указатели, которые, раскачиваясь, теперь свисали с потолка и помогали клиентам найти необходимые им отделы магазина.
И это было еще не все. Я всегда вела дела размеренно, клиенты меня знали, и возможностей было не так чтобы уж много. Но даже после заката, когда большинство оставшихся жителей Нового Орлеана возвращаются домой на ночлег, в магазине было около дюжины людей с плетеными корзинками, в которые они складывали товар, в них я узнала корзины со склада.
За шесть часов, что мы отсутствовали, она успела превратить «Королевские Ряды» в шумное торговое предприятие.
— Черт, — тихо проговорил Лиам, когда колокольчик на двери возвестил о нашем приходе. — Даже Моз впечатлился бы.
Я была полностью согласна с Лиамом. Я явно недооценивала предпринимательскую жилку своей лучшей подруги. Так почему же у меня от злости свело живот, появилось раздражение от большого количества людей в магазине и гнев от того, что она перепланировала его еще лучше, чем я?
Таджи подняла голову на звук колокольчиков, что-то сказала клиенту у стойки, а затем, обойдя его, поспешила к нам.
— Слава Богу, — произнесла она, глядя на нас. — Я чуть с ума не сошла. С вами все в порядке?
— Мы в порядке, — ответил Лиам, так как я этого не сделала.
— Я слышала от людей о том, что произошло, — ее глаза потемнели от гнева. — Это были Ревейоны, не так ли?
— По крайней мере, мы так считаем, — сказал Лиам, — но Сдерживающие все еще ведут расследование. Понадобится время, чтобы собрать картину целиком.
— Твоя бабушка? — спросила Таджи.
— Она в порядке. Спасибо, что спросила.
Таджи кивнула, взглянула на меня, и я почувствовала ее энтузиазм, от которого мое раздражение только усилилось.
— Надеюсь, ты не против, — сказала она, обведя рукой магазин. — Ожидание было мучительным, и мне нужно было чем-то заняться, а это было наименьшее из зол. — Она огляделась. — Я пыталась думать, как клиент, и мне
Она оглянулась на меня, ее глаза блестели от восторга.
— На самом деле у меня есть и другие идеи.
— Угу, — это все, что я сказала.
Она нахмурилась, энтузиазм сменился беспокойством.
— С тобой все в порядке?
Нет. Я внезапно почувствовала раздражение и гнев, и понятия не имела, почему. И учитывая, откуда я только что пришла, это заставило меня чувствовать себя нелепой и мелочной.
Она накрыла мою руку своей.
— Если я перестаралась, могу все вернуть на свои места. Это не проблема.
— Ничего страшного, — солгала я, не понимая, почему это было для меня чересчур. Я не смогла выдержать всего этого.
Единственное, о чем я могла думать — это как отсюда уйти и попытаться понять, что, черт возьми, происходит у меня в голове.
— Мне нужно подняться наверх, — сказала я и, не дожидаясь ответа, унеслась на второй этаж, как ребенок, который выхватил свой мяч и убежал.
* * *
Склад на втором этаже «Королевских Рядов» был заставлен антиквариатом и мебелью. Я пыталась расставить все хотя бы примерно по категориям, но это усилие потерпело неудачу, когда меня чуть не пришпилило к полу металлическим знаком с бензоколонки и в тот самый момент я обнаружила, что обладаю магией.
Я прошла через этот лабиринт к стене с окнами, которые выходили на Роял-Стрит, отодвинула шелковые занавески и уставилась на сгущающуюся тьму. А затем попыталась сообразить, почему я была просто в бешенстве от выходки своей лучшей подруги.
Лиам позволил мне пострадать в одиночестве минут пятнадцать, прежде чем деревянные полы скрипнули, оповещая о его приходе. Тьма полностью окутала улицу, но я и не подумала включить свет. Он сделал это, и я заморгала.
Он нашел меня в дубовом кресле-качалке перед окнами, подо мной поскрипывал пол.
— Черт возьми, это как в фильме ужасов, когда ты подходишь к кому-то, кто сидит в темноте в кресле-качалке, издавая этот скрип…
Молчание затянулось.
— Хочешь поговорить? — спросил он.
— Не знаю, — честно ответила я.
— Взрыв или то, что она сделала в магазине?
— Думаю, и то, и другое. — Я вздохнула, не совсем уверенная, что хочу обнажать свою душу. Но я знала, что рано или поздно мне придется это сделать, придется извиниться перед Таджи. Может, если бы я об этом поговорила, то поняла бы, что со мной. Я должна понять.
— До войны, — начала я, — у меня был план на жизнь. У меня были довольно хорошие оценки, а тогда это имело значение. Я собиралась поехать в Тулане, поселиться в общежитии, стать безответственной студенткой колледжа. Я собиралась сбегать на вечеринки, найти парня и оказаться в списке лучших.