Видьмак с Прикарпатья
Шрифт:
– Конечно, мёртвый! – Подтвердил, не переставая стучать молотком, сапожник. – Поэтому и в гробу лежит.
Так и похоронили старого Парасюка в этом же гробу. И никто бы так и не узнал причины его смерти, если бы не он сам. Однажды, после полуночи, проходящий мимо его пустующего дома сельчанин увидел возле калитки стоящего Парасюка, который довольно вежливо его попросил:
– Этот сапожник ни за что взял и лишил меня жизни. Передай ему, что он убийца и гореть ему в аду.
Перепуганный насмерть мужчина лишь молча кивнул головой, и бросился бежать. На следующий день всё село говорило об этом, но упрямый сапожник твердил своё:
– Нельзя умертвить умершего.
После этого случая, пошёл по селу слух, что ровно в полночь в день полнолуния, душа Парасюка бродит возле своего дома и всех проходящих мимо спрашивает о сапожнике.
– Видишь, ты же об этом знала! И мне ничего так и не рассказала! – Голос Яшин звенел на высоких нотах. – Может ты знала и о старом Гоянчином сарае? И об обрушенной пещере, откуда раньше глину брали?
– Не рассказала, конечно! Мало ли о чём в нашем селе судачат, ты что, веришь во всё это? – Наталья замолчала.
На неё смотрели с удивлением сын с доктором. В кабинете стояла вполне осязаемая тишина, которая, будто вата, заполняла собой всё свободное пространство. И когда начала давить на женщину, та неуверенно спросила у Игоря:
– А такое может быть?
– Вы о чём? – Спросил доктор, потом до него дошло, и он утвердительно кивнул головой. – Наверное, может. Наталья, Вы поймите, пока с Вашей помощью я не определю источник изменения поведения сына, будем рассматривать, и изучать все возможные причины. А Вы знали о каком-то сарае и пещере?
– Знала, конечно. – Сын смотрел своей матери прямо в глаза и она, не в силах отвести взгляд, закрыла глаза.
Следующие сорок пять минут для них троих пролетели как одно мгновение. Женщина рассказывала, сын иногда её поправлял, а врач, как губка, впитывал их слова. Татьяна Александровна была сильно удивлена, когда заглянула в кабинет, чтобы предупредить о следующем пациенте. Таким испуганным и неуверенным она своего шефа не видела, но когда вслушалась в слова мамы пациента, то сама замерла в дверях:
– И вот, они ровно в полночь пошли к обветшалому гоянчиному сараю, который стоял в огромных сорняках. Говорят, что ещё на подходе к сараю, на обоих напала икота. Страшно, говорят, спасу нет. Друг на друга глянут и сделают пару шагов вперёд. Потом, незаметно для себя окажутся опять в сотне метров от сарая. Но, когда наконец-то дошли до забора, а шли они не менее часа, их будто магнитом начал притягивать сарай. Ноги сами начали ускорять шаг. И чем ближе сарай, тем темнее становится вокруг. Смотрят, а в их сторону движется какая-то тень. Они замерли, а тень всё ближе и ближе. Видят, а это мужчина идёт в каком-то странном балахоне и нелепой шапке. И чем ближе подходит, тем выше становится. Ребята так и присели от страха. Сидят на земле и боятся шелохнуться. А тень всё ближе и всё выше, говорят, что даже услышали запах серы. Спустя мгновение, великан перешагнул через них и пошёл дальше, а мальчишки со всех ног бросились бежать домой. Петя говорил, что вслед им нёсся мерзкий хохот, а ещё утверждал, что этой же ночью его кто-то душил.
– И не только его, а всех, кто ночью специально или случайно проходил мимо этого сарая.– Перебил маму Яша – Я ведь тоже ночью был возле этого сарая и, если бы дед Михай не научил, как надо себя вести, то и меня ночью бы чёрт душил.
Татьяна Александровна хотела фыркнуть от смеха, но, когда глянула на своего шефа, то смех застрял в горле. Доктор широко открытыми глазами смотрел на мальчика и, буквально, впитывал каждое его слово. А мальчика будто прорвало, она то знала, что на предыдущем приёме он больше отмалчивался и Игорь Александрович был сильно обеспокоен. Но таким она его никогда не видела, а мальчик тем временем продолжал свой, с её точки зрения, выдуманный рассказ.
– Я, когда впервые пришёл в гости к деду, то сразу начал расспрашивать об этом сарае. Соседские мальчишки в первый же день нашего приезда о нём рассказали. А, когда я им не поверил, то убежали от меня. Тогда я пошёл в лес прогуляться, здесь и увидел беленького ягнёнка. Захотел его погладить, а он от меня давай пятиться, я за ним. Так и к дому деда он меня привёл. Тот уже ждал у ворот, поздоровался, спросил, как меня зовут, и повёл к себе в дом.
– Яша, а как ты без спроса пошёл в лес? – Возмущению матери не было предела. – И только сейчас об этом признался?
– А ты вспомни, что тогда ни ты, ни бабушка с дедушкой, даже не заметили, как я ушёл из дому. Всё наговориться не могли, детство твоё обсуждали, а на меня внимания не обращали. Да и потом, никто из вас не поинтересовался, где я был, с кем играл. А соседские мальчишки до конца отпуска нашего меня к себе в компанию не пускали. Я с дедом Михаем только и общался.
Татьяна Александровна прервала этот поток слов и решительно выпроводила посетителей из кабинета, и пригласила следующих. Но её шеф сидел, будто в прострации и ей, впервые в жизни, пришлось выступать в роли помощника молчащего детского психолога.
Глава 7
Здесь атеизмом и не пахнет.
– Игорёша, что случилось? Татьяна Александровна просила заглянуть к тебе. – Игорь очнулся от встревоженного вопроса жены и недоумённо осмотрелся. Он сидел в кабинете за своим рабочим столом. На улице было темно, рядом хлопотала жена.
– Да, вроде, ничего. Наверное, устал и закемарил за столом. – Игорь попытался отшутиться, но Наталья на шутку не повелась. – Ладно тебе, не переживай, всё нормально со мной.
Говорил, а сам понимал, что с ним всё плохо. А что – плохо, сам себе объяснить не мог. Помнил, как принимал маленьких пациентов, помнил Яшу с мамой, а дальше чёрная дыра в памяти.
Пока вспоминал, жена, как маленького одела и повела к машине. По дороге всё рассказывала, как его секретарша принимала его пациентов. Игорь кивал головой, в нужных местах подхихикивал, но думал не о новом доморощенном психологе, а пытался вспомнить, что же сегодня произошло. Память услужливо подсовывала какие-то детские воспоминания и страхи, но не то, что ему было нужно. Слова жены о священнике будто открыли шлюзы памяти, и события часовой давности лавиной затопили его. События сегодняшнего дня, как он понял, были как-то связаны со священником или церковью. Вернее, была какая-то взаимосвязь, о которой думать не хотелось.