Видящая
Шрифт:
Я повернула голову в сторону следователя. Странное признание. Но уточнять ничего не стала. Вместо этого я медленно опустилась на корточки, все еще помня эмоции, что охватили меня на входе. Поэтому и к убитой прикасаться не спешила. Оллир молча и терпеливо ждал. Ни насмешек, ни язвительных замечаний. Видимо, все было слишком серьезно.
Я осторожно протянула руку, пытаясь нащупать тело. Пальцы коснулись волос. Они были сухими и жесткими. Странно! Анари Вернита по магическим меркам была дамой в самом расцвете сил. И вряд ли она настолько не следила за своей внешностью. Кто-кто, а магиссы в этом вопросе очень щепетильны. Рука двинулась дальше, путаясь в редких прядях, пока не уперлась в мягкую, но плотную ткань. Возможно, это было пальто. Спустя мгновение,
– Эста Рин, вы в порядке? Как вы? Вам нужна помощь врачей? Эста Рин, вы меня слышите?
– Я… Что случилось?
Мне помогли подняться на ноги.
– Вы закричали и потеряли сознание. Что вы увидели?
– Ей было больно, – с трудом выдавила я из себя, с содроганием вспоминая короткий контакт. – И очень страшно.
– Она знала убийцу?
– Я не успела это увидеть, – призналась хрипло.
– Попробуете еще? – осторожно спросил следователь. – Нам нужно знать, что произошло.
Мне хотелось оттолкнуть его и сбежать, но вместо этого я собрала всю волю в кулак и кивнула. Меня снова подвели к телу. Пришлось силой заставить себя прикоснуться к нему. Какое счастье, что здесь были только полицейские, а не мой наставник. Иначе быть мне жестоко наказанной за проявленную слабость и отсутствие выдержки. По спине даже мороз прошелся от воспоминаний о методах воспитания в спецшколе. Но я тут же отбросила их, чтобы не мешали. И без того было непросто.
Я снова коснулась одежды убитой. Пальцы споткнулись обо что-то крупное и круглое. Пуговица или брошь. Она мало меня интересовала, поэтому ладонь заскользила выше, пока не коснулась обнаженной кожи. Наощупь это была шея магиссы: тонкая, с выступающими жилами и ужасно ледяная. Я закрыла глаза, несколько раз глубоко вздохнула и щит опустила уже медленнее, не сразу. Было не легче, но пришлось с силой заставлять себя «смотреть».
… В магазине горит один-единственный светильник, создавая густой полумрак. Убитая выходит в зал. Она не спешит. Сегодня ее никто не ждет. Останавливается посреди магазина и окидывает его последним взглядом, проверяя, все ли в порядке. Магисса удовлетворенно кивает и собирается погасить светильник, когда над входной дверью раздается мелодичный звон – пришел посетитель. Убитая удивленно оглядывается, говорит, что магазин закрыт, но гость не уходит, оставаясь под защитой полумрака. Он молчит и не двигается. Неуверенность, досада, сочувствие – его яркие эмоции. Женщина делает шаг назад. Она боится. Гость медленно наклоняется и ставит на пол небольшой предмет в виде пирамиды. Его видно плохо, потому что свет туда почти не дотягивается. Убитая снова отступает. Страх превращается в панику. Грани пирамиды одновременно распахиваются и наливаются красным. Магиссу охватывает неуверенность, удивление – и тут же ужас. Она истошно кричит, пытаясь закрыться от вспыхнувшего света руками. Падает на пол, корчась от боли. Ее тело ломает, скручивает, выворачивает. Лопаются сосуды, разрываются легкие. Она хрипит и пытается цепляться ногтями за пол. Жизнь медленно и больно выходит из нее, словно кто-то тянет за невидимые нити. Разлетаются стекла, корежит и сплющивает товар, взрывается светильник под потолком. Теперь картина выглядит еще более жутко – жертва, бьющаяся в агонии, в кроваво-красном свете пирамиды. Убийца молча ждет конца. Он больше не испытывает сочувствия. Только решимость и уверенность в своих действиях. Наконец, магисса затихает. Последние осколки падают на пол, погружая магазин в какую-то нереальную тишину. Грани пирамиды захлопываются. На зал опускается темнота. Убийца
Я вернулась к реальности одновременно с глубоким вдохом. Оказывается, все это время не дышала, и теперь легкие болели. Подниматься на ноги было непросто. Меня слегка качнуло, и крепкие руки поддержали, не давая упасть.
– Все нормально, эста Рин? – раздался слишком близко голос Оллира.
– Да. Все в порядке.
– Что вы увидели? – напряженно спросил следователь.
– Она уже собиралась уходить домой, когда пришел убийца. Его не было видно. Он остался в тени. Магические силы убитой он забрал с помощью… – я задумалась, не зная, как описать то, что видела. – Это был небольшой предмет. Видно было плохо, но он напоминал пирамиду. Ее грани раскрывались и загорались красным. Убитая узнала, что это, но ни защититься, ни сбежать не успела.
– Артефакт, впитывающий магическую силу, – задумчиво произнес Оллир. Я перевела дыхание и успела уловить беспокойство, которое исходило от мужчины. – Обычно его используют на уже мертвых магах, чтобы сохранить их силу. Что-то еще? Можете описать убийцу?
– Нет, – качнула я головой. – Только его чувства. Странные. Как будто он не хотел убивать, но пришлось.
Беспокойство следователя переросло в тревогу.
– Что-нибудь еще? – напряженно спросил он.
– Он не торопился уходить. Устроил такой погром, который вполне могли услышать соседи или запоздавшие прохожие, но совсем не спешил. То ли уверен в своей безнаказанности, то ли ему все равно, поймают его или нет.
Оллир молчал, но его тревога стала настолько сильной, что меня это заинтересовало.
– Он что-нибудь говорил? – спросил следователь.
– Нет. Молчал все время.
– Еще что-нибудь?
– Нет, это все.
– Хорошо, эста Рин. Вас отвезут домой, – как-то слишком поспешно произнес Оллир. Я молча натянула перчатки, задумавшись над поведением мужчины. – Ваша шляпка.
– О, – выдохнула, беря в руки головной убор.
– Она упала, когда вы потеряли сознание.
– Спасибо, – растерянно произнесла я, так и оставив шляпку в подрагивающих пальцах.
– Дайрит, – крикнул Оллир кому-то. – Отвези эсту Рин домой.
И уже мне:
– Когда вы нам понадобитесь, мы пришлем за вами курьера.
Я молча кивнула. Меня проводили до машины. Моросил мелкий дождь. Холодная сырость неприятно лизнула шею и быстро просочилась под пальто. Стало неуютно, поэтому я поспешила нырнуть в теплый салон машины. Уже устраиваясь на сиденье, почувствовала знакомые эмоции: сожаление, сочувствие и… сразу спокойствие. В последнее время такое сочетание встречается что-то слишком часто. Дверь захлопнулась, отрезая меня от улицы. Я глубоко вздохнула, успокаиваясь и отгораживаясь от внешнего мира. После сегодняшнего дела мне нужен был длительный отдых. Пару дней точно.
С вечера я долго не могла уснуть. Все думала над страшной смертью магиссы. Вряд ли конкуренты настолько заморочились, чтобы убить ее таким способом. Да и артефакт, собирающий, нет, в данном случае отбирающий силу мага, стоил недешево. И вообще был вне закона. Что же тогда двигало убийцей? Месть? Я вспомнила его эмоции. Нет, когда мстят, обычно испытывают гнев, бешенство, злость, удовлетворение, но никак не досаду и сочувствие. Он как будто не хотел убивать, но пришлось. Может, убийцу наняли?
Я с тяжелым вздохом перевернулась на бок. Мысли перескочили от жертвы к Оллиру. Сегодня он вел себя странно. Я бы даже сказала, благородно. Впрочем, следователь никогда не отличался хамством. Холодностью, язвительностью, насмешками – да, грешил. Но это было взаимно. Да и то, что он чувствовал на месте преступления, особенно после того, как я описала момент убийства магиссы, было мне непонятно. Одно дело жалость к жертве, но нет же, Оллир беспокоился, тревожился. О чем? Что не сможет раскрыть это дело? Чем оно так его зацепило? Стало интересно. Вот только спрашивать напрямую бесполезно. Придется наблюдать и слушать.