Видящий 2
Шрифт:
– Я согласен!
– Если не секрет, почему именно сейчас?
– мне действительно интересно, почему Бушарин решился на этот шаг сегодня, когда добился успеха, а не тогда, когда все было зыбко.
– Пнимайте, - глотая гласные, сказал профессор, - Я мнго дмал... Я мно-го ду-мал, - перешел он с натугой на членораздельную речь, - Я сам не смогу нормально пристроить свое открытие. А у вас, я знаю, есть выходы на Потемкиных, - почти безвылазно сидя в лаборатории, проф пропустил некоторые изменения в моем статусе.
– И вы не пожалеете? Это
– По нашему контракту все оборудование ваше, найти подобного Борису мне нереально, а наработки принадлежат нам в равных долях. Так что все равно так и так нам с вами придется работать дальше. Так почему бы и не таким образом?
– Это будет честь для меня, профессор!
– И для меня, Егор!
Звеня мелочью по карманам, с полными руками пакетов, в очередной раз стучусь в рассохшуюся дверь Совы. За прошедшие два с небольшим месяца я успел примелькаться в общаге, но все равно ощущаю спиной заинтересованные взгляды встреченных в коридоре студентов.
– Что на сей раз?
– заинтересованно спрашивает Тарас, заглядывая внутрь пакета.
– Давай сегодня пол научимся определять?
– Это просто! Полтинник, - выставляет он цену умению.
– Нормально! Сейчас пойдем или поешь сначала?
– Я б поел, - смущенно признается мой наставник.
– Ешь тогда. На меня не смотри, я сыт - из гостей к тебе, - сегодня был день обеда у Потемкиной, а как я узнал теперь на собственном опыте, закормить внука - это святая обязанность каждой порядочной бабушки, даже если она княгиня. А уж Полину-то Зиновьевну непорядочной назвать ни у кого язык не поворачивался.
Собственно, я бы мог не вестись на обаяние родственницы, жизненного опыта у меня на это хватало. Это в детстве мне хотелось иметь бабушку, и то по принципу: у всех есть, а почему у меня нет? Но сейчас-то я точно в ней не нуждался. Но, во-первых, почивший отец Никандр приложил столько усилий, чтобы нас свести, что грех было бы не ответить взаимностью, а, во-вторых, оттолкни я родню, уже они запросто могли бы помножить на ноль все мои усилия по пробиванию наверх. И, в-третьих, я наверно все-таки подхватил этот вирус безбашенности, присущий всем одаренным, но мне просто было интересно, на кой хрен я им сдался? Любопытно, блин!
А еще на княгиню в свете успеха Бушарина у меня были большие планы. Точнее не на нее, а на папашу. Вторым после Потемкиных по выпуску энергоблоков шел клан Воронцовых, с которыми у меня не было никаких связей. Да и странно было бы обращаться к ним, имея выход на первых. К тому же у Воронцовых было дофига дочерей, так что оглянуться не успел бы, как оказался женатым и вошел в клан на их условиях, а мне этого не хотелось. А вот Потемкиным такой финт провернуть было очень сложно, как ни крути, а я почти всем свободным девушкам приходился достаточно близкой родней. Так что хочешь-не хочешь, а отцу придется со мной договариваться и отстегивать приличную долю. По-родственному, так сказать...
Сове было совестно есть в моем присутствии, он то и дело норовил впихнуть в меня хоть кусочек, но я был непреклонен:
– Ешь, ради бога, сам! Я если что-нибудь съем, то точно все наружу попросится в вашем бомжатнике! Оно тебе надо?
– Что такое бомжатник?
– Еще один!
– объяснять свои словечки меня уже заколебало, но они периодически лезли из меня, несмотря на весь контроль, - Бомж - это аббревиатура: без определенного места жительства, бродяга, в общем, бездомный. Соответственно ночлежка ваша - бомжатник. Все ясно?
– Ясно, просто я слова такого не знал. Бродяги, они и есть бродяги. Нищие. Попрошайки. Горемыки. А про бомжей я от тебя первого слышу.
– Да есть у меня привычка новые слова придумывать, не обращай внимания. Поел?
– Ага. Переодеваемся?
Комплект одежды для выхода "во тьму" (в противовес выходу в свет) я держал у Совы. Представляю, что сказал бы тот же Ван, забирая в стирку пропахшие дном городской жизни вещи. Ничего бы не сказал на самом деле, но поглядел бы так укоризненно...
– Буфетчица, ты где?
– орет Тарас, заходя в сарай, - Их благородие опять к тебе пришел! Сиськи смотреть!
– Захлопнись!
– несмотря на место, какое-то уважение к беременным женщинам у меня еще сохранилось, так что до цинизма Совы мне было далеко.
– Анна, выходи!
– Учись, студент! Вишь, их благородие, со всем уважением, а ты!
– вышла к нам моя поднадзорная, - Здрасьте, благородие! А денюжек сегодня скоко дашь?
– Привет, красавица! Десятку заготовил, как ты и просила по полрубля наменял.
– Ох, барин, вот умеешь ты к девушке подход найти! Не то, что некоторые!
– злобно зыркнула она в сторону Тараса.
– Ты, Буфетчица, на меня не тяни! Кто тебе такого щедрого клиента еще подгонит! Мыша-то где?
– А кончилась Мыша!
– не Тарасу, а мне ответила женщина, - На той неделе ихние на ней что-то отрабатывали, так и отошла к ночи, кровью истекши!
– Мышой звали вторую беременную в этом гадюшнике, у которой дела шли не очень. Беременность протекала тяжело, плод был откровенно нежизнеспособный, но такого исхода я, признаться честно, не ожидал.
– И что?
– тупо спросил я от неожиданности известия.
– Да приставам тело отдали, да и все! Гудырыч, хахаль ейный, кручинится теперь, такой бакшиш пропал! Но ты, барин, не сумлевайся, как Гудырыч себе новую жонку найдет, будет у тебя новый материал! У Гудырыча струмент еще рабочий, не то, что у остальных пропойц!
– Ты, это, Анька, ты меня не пугай, - опешил я от ее речи, - Мне такого счастья сто лет не надо! Я бы вообще сюда не пришел, если б не нужда!
– Тю! Благородие! Тебе ли о нас плакать! Ты, небось, дома из расписной посуды жрешь, пуховым одеялом укрымшись! С ледями на балах танцуешь! А царя видел?
– с жадным любопытством вдруг спросила у меня Буфетчица, - Ну скажи, видел ведь?..
– заныла она.