Видящий 2

Федорочев Алексей

– Так ведь вечер уже?

– Антон!!!

– Понял!
– подчиненный скрывается из кабинета, оставляя нас наедине с разгневанным Милославским.

– Так вот зачем ты в канцелярию губернатора понесся! Ай да, молодец! Ай да, сукин сын!
– и внезапно Тихон Сергеевич начинает хохотать.

– Ну вот скажи, что тебе с такими талантами на гражданке делать?
– отсмеявшись, спрашивает мужчина, - Тебе же у нас цены не будет?

– Не скажите, мне за два года приключений хватило выше крыши. Такой жизни я точно себе не хочу.

Пока Антон уточняет мою информацию, сидим тихо-тихо.

Милославский только накапал себе коньяку и цедит, обдумывая какие-то свои мысли. Что ни говори, а на рассказах об этом человеке я вырос. И восхищаюсь им вполне искренне. Это ж надо, не имея близкой родни в кланах, не обладая особо сильным источником - выбиться на самый верх и десятилетиями держаться в ТОП-100 империи. Да его даже клановые уважают и опасаются, не говоря уж о простых смертных. Поэтому мне бы желательно с ним мирно разойтись. Пусть формально я теперь не в его юрисдикции, но где законы, и где мы?

Десять минут потребовалось Антону, чтоб найти ответ на вопрос.

– Так точно, Тихон Сергеевич! Есть такой указ. Вчера в канцелярии оформили. Даже в Москву еще информация не ушла!
– докладывает помощник.

Йесс!!!!

– А если я своей властью этот указ придержу?
– смотрит на меня испытующе один из сильных мира сего.

– А вы с императорской властью поспорить собираетесь?
– возможность вернуть подначку веселит, - Уж не рэволюционэр ли вы, Тихон Сергеевич?
– с изрядной долей иронии спрашиваю хозяина.

От неожиданности Милославский крякнул, а потом снова захохотал:

– Уел, уел!

– Ладно, коль ты такой прыткий, отпущу. Но не обессудь - блокировку тебе поставят.

А-ха-ха! Как будто меня отсюда изначально без блокировки отпустить собирались! На это мы согласные!

– И приглядывать за тобой все равно будут. Так что я бы на твоем месте еще подумал - не лучше ли тебе в академии будет.

– Однозначно не лучше. Это Митькина мечта, не моя. И раз уж приглядывать собираетесь - на празднование дня империи меня Ямины-Задунайские пригласили. А потом я насовсем перебираться в Питер буду. Вот так.

Разумеется, так просто меня не отпустили. Пришлось действительно поделиться толикой информации про свое житье-бытье в течение двух лет. Хотя бы с целью убедить всех в легальном происхождении миллиона. Часть моей истории Милославский уже знал, хотя и был удивлен, что владельцем "Кистеня" являюсь я сам. Видать, не всё его люди про меня раскопали. Сильно заинтересовало его и похищение Маши Яминой, но тут особо рассказывать мне было нечего - поиски проводились без меня. Одно радует - времени на меня из своего плотного расписания глава ПГБ особо выделить не мог, а официальному допросу категорически воспротивился я сам. Одно дело неформально пообщаться с опекуном брата, а другое - вести беседу под протокол. Нет за мной ничего такого (по крайней мере неизвестно в этом ведомстве), чтоб заставить давать показания.

Что еще? Немного удивила легкость, с которой Тихон Сергеевич меня отпустил, особенно учитывая мой седой висок - ловили-то по-взрослому, без дураков. Но вроде бы все честно. Блокировку поставили на следующее же утро. То, что особых изменений я не заметил - благоразумно оставил при себе, все равно проверять не собираюсь. Частично мое недоумение развеял сам хозяин:

– Ты, Егор, просто пока не понимаешь, от чего отказываешься. Поговорим об этом через пару-тройку лет. Созреешь еще.

Утром четырнадцатого июля я покинул особнячок советника, надеясь никогда туда не возвращаться. Мой отпуск подходил к концу. Вместе со мной съезжал и Митька в ту самую закрытую академию, куда меня так настойчиво сватали.

– Береги себя, Митенька!
– матушка целует склоненную голову моего названного брата, - Пиши только, хотя бы изредка, чтоб я не волновалась. Или звони, телефон госпиталя знаешь...

Шум-гам, вокзал. Сопровождает брата в сие таинственное заведение неизменный помощник Милославского - Антон Алексеевич. Учебка расположена где-то в пригороде, интереса к местоположению специально не проявлял, мало ли, вдруг это Страшная Государственная Тайна. Хорошо, что у Митяя протекция с самого верха, как я понял, вступительных экзаменов там нет, попасть можно только по направлению. Какое-то первоначальное тестирование на профпригодность будет, но суть испытания от абитуриентов скрывается.

– Удачи, брат!
– обнимаю напоследок этого верзилу, - Пиши мамке, я пока бомж, через нее новости про тебя узнавать буду.

– Кто ты?

– Бомж. Это аббревиатура. Без определенного места жительства - как раз про меня.

– Хорошее слово, надо будет запомнить. Бывай, Горыныч, мама...
– разжав объятья, Митька резким движением подхватывает чемодан и скрывается в недрах пригородного поезда. Краем глаза вижу, что Антон кивает кому-то в толпе, прежде чем двинуться вслед за братом. Проследив за взглядом, вижу еще одного молодого человека с чемоданом, который решительной походкой направляется к вагону. Вот и попутчик для Митяя, познакомится хоть с кем-то заранее, всяко не так волноваться будет. Хоть парень и хорохорится, но ехать в неизвестность, которая к тому же определит его дальнейшую судьбу, ему явно страшновато.

Удачи, брат!

Поезда на Москву идут если и не один за другим, то где-то близко, так что долго околачиваться на вокзале не приходится.

– Мам, ну все! Я через пару дней вернусь, ну что ты?...

– Опять оба уезжаете...
– маман все-таки не выдержала и пустила слезу.

– Угу, только я-то вернусь вскорости. А Митька... Это ж мечта его исполняется. Не плачь, мам! Станет наш Митька еще генералом, будут его подчиненные бояться, - попытка развеселить оказалась провальной, мать расплакалась еще пуще.

– Оба вы теперь не мои...

– Мам, ну что ты глупости говоришь?
– прижимаю к себе эту хрупкую женщину крепко-крепко, - Твои мы. Просто выросли...
– пускаю сквозь нее волну жизни, - Пошли-ка вместе, я тебя провожу до автобуса, нечего тебе здесь одной болтаться.

– Так кто кого провожает?
– мать улыбается сквозь слезы.

– Мы с тобой Митьку. И уже проводили. Едет теперь Митяй навстречу своему светлому будущему. А ты сейчас сядешь в автобус и поедешь к Виктору Афанасьевичу, чтоб одной не сидеть и себя не накручивать. Лады?