Вихрь любви
Шрифт:
— Будет жить здесь? — Мать Джулиана и Кора не поверили своим ушам.
Джулиан понял, что испортил все дело. Они нагрянули так неожиданно! Не прислал ли их отец?
— Отец получал мое письмо пару дней назад? — осведомился он.
— Не знаю. Меня не было дома целую неделю. — Миссис Херриард продолжала разглядывать Нону.
— Мне ничего не оставалось делать, как только привести мисс Талларн сюда. Ей грозила опасность, поэтому пришлось спрятаться… А это место оказалось единственно возможным до тех пор, как все
— Устроится? — Миссис Херриард метнула в сторону Ноны недоверчивый взгляд. — Твоя деликатность, Джулиан, всегда осложняла тебе жизнь. Тебе не кажется, что для помолвленного мужчины неприлично селить особу женского пола в коттедже? Или у тебя не было выбора?
Нона пристально посмотрела на миссис Херриард и сказала:
— Вы, мать Джулиана, может быть, и светская дама, но ваши замечания и колкости не отличаются добротой! Ваш сын, великодушный и заботливый, привел меня сюда, когда мне некуда было деться. Я не навязываюсь, просто в тот момент это был единственный выход из создавшейся ситуации и… — Нона залилась румянцем, — здесь нет ничего… ничего неприличного!
Она направилась к двери, но Джулиан преградил ей путь и указал на стул возле камина.
— Сядьте! — приказал он. — Глупо сейчас покидать убежище!
Миссис Херриард разглядывала засохшую грязь на своих шелковых юбках.
— Женщины на тебя сегодня налетели как ураган, — сдержанно произнесла она. — Желаю тебе благополучно выйти из создавшегося Положения. Думаю, Коре есть что сказать по этому поводу!
— А я думаю, со стороны Джулиана было неправильно поселить здесь… эту особу и даже не сообщить мне об этом. — Кора промокнула глаза кружевным носовым платочком.
— Вы обе, и ты, мама, и ты, Кора, излишне эмоционально оценили ситуацию! Даже если бы я сообщил вам об этом, ничего бы не изменилось! Ахи и охи совершенно бесполезны. А слезы тебе, Кора, и вовсе не к лицу! Советую трезво отнестись к создавшемуся положению!
Нона чувствовала сильную неприязнь к красивой светловолосой девушке, помолвленной с Джулианом. Может быть, это не что иное, как ревность? Но это все вздор! Она прекрасно знает, что Джулиан помолвлен. Нона поймала на себе пристальный, оценивающий взгляд миссис Херриард и в ответ гордо вскинула голову, пытаясь этим жестом скрыть охватившую ее робость.
От Джулиана тоже не ускользнул интерес матери к Ноне. Ему пришло в голову, что эти две женщины обладают темпераментом, напрочь отсутствующим в Коре.
— Ты говорил, что едешь сюда работать! — заметила Кора.
— Но я не мешаю ему этим заниматься! — воскликнула Нона.
— Фактически она мне помогает, выполняя за меня всю работу по дому, — сдержанно произнес Джулиан.
— Как служанка, да! — Кора бросила на Нону презрительный взгляд.
Миссис Херриард поднялась с дивана и с расстановкой произнесла:
— Что толку дальше обсуждать все это? Вообще-то мы пришли сюда, чтобы пригласить тебя завтра вечером на ужин в гостинице, где мы остановились. Тетушка Коры калека, ведет скромный образ жизни. Мы решили избавить ее от лишних хлопот. За тобой пришлют фаэтон.
— Это будет замечательно, — сказал Джулиан. — Я иногда тоскую по цивилизованной жизни… хотя… нам… мне… здесь совсем неплохо! — Он улыбнулся Ноне и вдруг нахмурился, — но я не могу оставить Нону одну! Она сейчас на моем попечении. Можно я захвачу ее с собой?
Некоторое время мать и сын пристально смотрели друг на друга. Миссис Херриард вертела желтым шелковым зонтиком.
— Мне показалось, Нона от кого-то скрывается? Как ты повезешь ее в открытом фаэтоне мимо коттеджей? Ну в общем, ты меня понимаешь…
— Предоставь это мне! — воскликнул Джулиан. — Или мы едем вместе, или не едем вообще…
Наступила тишина, нарушаемая лишь всхлипываниями Коры.
— Отлично! — произнесла миссис Херриард. — Приезжайте оба. — Она внимательно оглядела Нону, задержав взгляд на ее простенькой темной юбке и скромной блузке. Затем перевела взгляд на Джулиана: — У тебя есть… приличный костюм?
— Только тот, в котором я приехал, — коротко ответил Джулиан.
— Полагаю, он подойдет. Идем! Проводи нас до дороги.
Нона простилась с ними у двери коттеджа и почувствовала себя совершенно посторонней.
Когда запыхавшийся Джулиан вернулся в коттедж, он с изумлением увидел, что книги, оставленные им на столе, кучей свалены на пол. На их месте лежал ворох женской одежды, которую Нона рассматривала с плохо скрываемым гневом. Он увидел, как она взяла юбку и бросила ее на пол. Он удивленно посмотрел на нее:
— Какого черта…
Она обернулась к нему и сказала:
— Что я надену на этот… на этот ужин? Вы что, не видели, как они на меня смотрели? Каким ужасным им показался мой наряд! — Она отбросила блузку. — Что мне делать? Я не могу идти в том, что на мне сейчас, а среди этих тряпок тоже нет ничего приличного, ни кружева, ни перьев… У меня никогда не было шляпки, только шотландский берет, который я надеваю, когда иду с Ханной на рынок, но он вряд ли…
Джулиан прервал ее:
— Нона! Мне хотелось бы с помощью волшебной палочки превратить для вас все эти одежды в великолепные вечерние туалеты. Но поверьте мне вы кажетесь прекрасной в любом виде!
Она улыбнулась ему и тихо сказала:
— Вы всегда так добры ко мне! Джулиан, я знаю, что делать! В спальне дома у меня сундук с мамиными платьями… Мама любила красивую одежду. Только Ханне и мне известно об этом. Я примеряла некоторые платья. Они мне впору. Что, если я надену одно из них?!
— Не отправитесь же вы в Пенгорран только из-за платьев? Как это по-женски!