Вихри эпох
Шрифт:
– Ответ отрицательный, – монотонно ответил голос. – Вы не погибнете. На планете мягкий климат и достаточно богатый природный мир. В нашем модуле нет практически никакой техники, но у меня сохранен доступ ко всем информационным базам. Основным навыкам земледелия и примитивной технологии я смогу вас научить, это заложено в моей программе. На основе этих знаний вы сможете создать простые орудия, возглавить группы тех примитивных прямоходящих, которые встречаются на Замии, и положить начало цивилизации.
– Это… это просто невозможно! – обхватил руками голову Джи-Эр. –
Компьютер умолк, пытаясь переварить последнюю фразу своего собеседника. Затем продолжил:
– Обстоятельства таковы. Я уверен, что при минимальном потреблении моих изотопов хватит на то время, пока ваша цивилизация не окрепнет в достаточной мере. Эта планета велика, здесь есть шесть континентов и огромные запасы воды. Ресурсы звезды исчерпаны всего лишь наполовину, и в системе есть по меньшей мере несколько планет с твёрдой поверхностью – потенциально пригодных для колонизации. Кроме того, есть газовые гиганты со множеством спутников, богатых редкими элементами. У цивилизации на этой планете может быть большое будущее. Тебе надо собрать остальных членов экипажа.
Голос замолчал. Джи-Эр долго сидел, закрыв глаза. Затем вновь открыл их.
– Нет, – сказал он наконец. – Я вспомнил всё, и реальность ужасна. Я был готов к чему угодно – разгерметизации, ошибке курса, астероиду или черной дыре, но не к такому глупому концу. Мы должны были либо ждать корабли колонистов, либо возвращаться домой в гиперсне, но никак не поднимать цивилизацию в набедренных повязках. Чему я смогу научить остальной экипаж? Как я объясню Ди-Эр, что она, вообще-то, заслуженный планетолог и дипломированный штурман космических кораблей на квантовой тяге, а не охотник за полевыми крысами?..
Пусть остальной экипаж продолжает пребывать в неведении относительно своего прошлого. Что же касается меня… – тут голос мужчины дрогнул. – Я не в силах это вынести. И начинать всё с нуля – не слишком ли серьёзная ноша для горстки людей?..
– Я не понимаю, – признался голос.
– Тебе и не понять. Я не хочу так жить. Крах нашей собственной планеты, то, что мы с ней сделали… нет, стоит дать шанс этой прожить свою собственную историю самостоятельно.
Заканчивая свою речь, Джи-Эр одновременно снимал панель с большого металлического блока за своей спиной.
– Что ты делаешь? Это опасно, – повысил интонацию компьютер.
– Я знаю, – равнодушно ответил Джи-Эр. – Хочу избавить себя и других от соблазна. А заодно и стерилизовать эту планету от всяких инородных тел.
– Ты умрёшь, – ответил голос.
– Я этого даже не почувствую, – пожал плечами мужчина, доставая длинный стержень откуда-то из глубин модуля и кладя его рядом с собой.
– Я не смогу контролировать реакцию! – сказал голос.
– Знаю, – снова кивнул Джи-Эр и, откинувшись в кресле, закрыл глаза. – Давай просто помолчим.
В модуле повисла тишина.
– Никогда не понимал вас, – раздался голос, и, как показалось Джи-Эр, в нём появилась какая-то грусть.
– Ну… – начал было мужчина, чувствуя, как в ожидании термоядерного взрыва по телу побежали мурашки. «Скорее бы всё кончилось», – подумал он, представив, как всё вокруг озаряется белым светом, и он вместе с посадочным модулем и несколькими гектарами лесного массива мгновенно превращается в излучение.
Внезапно раздался какой-то громкий треск, освещение в кабине мигнуло, и вдруг наступила темнота. Свет Танис, уже заходящей за горизонт, проникал через маленький иллюминатор, отбрасывая причудливые тени на приборную панель.
– Отец? – позвал Джи-Эр. – Что случилось?..
В ответ было лишь молчание. Мужчина поднялся из кресла и в удивлении переводил взгляд с одного датчика на другой.
Неизвестно, какие связи, условия и логические вентили судорожно замыкались в электронном мозгу бортового компьютера за мгновение до его технического самоубийства. Несомненным было одно: главная цель миссии – занести разумную жизнь Кассии на Замию любой ценой – оказалась в приоритете перед всем остальным. Блокировка электрических цепей была единственной возможностью включить аварийную механическую заглушку ядерной реакции, протекавшей под титановыми и свинцовыми кожухами в глубинах модуля.
Все эти мысли пронеслись в голове Джи-Эр, когда он трясущимися руками попытался откинуть кресло второго пилота. Его взору предстала литая панель, запертая на пироболты, без единого шанса на то, чтобы её вскрыть; где-то глубоко под ней находился реакторный блок с заваренными лазером заклёпками из вольфрама…
Мужчина откинул кресло обратно и медленно вылез из посадочного модуля, ставшего теперь совершенно бесполезным. Бледный и безжизненный спутник Замии висел высоко в чистом небе, словно наблюдая за действиями чужака, столь бесцеремонно вторгшегося в их дом.
Стоя рядом с развороченным и мёртвым кораблём, напоминавшим вскрытую консервную банку, Джи-Эр закрыл глаза руками.
Над лесной чащей прокатился громкий крик.
Борьба с Гирру
– Ну, как тебе? – прошептал Гаськов, показывая пальцем на монитор своего компьютера.
– Что это? – удивлённо пробормотал Рогов, его коллега.
Гаськов щёлкнул мышкой и остановил анимацию.
– Ты сам всё видел, – развёл руками астроном. – Выводы делать не нам. Хотя у меня уже есть некоторые соображения, но без спектрального анализа всё равно говорить о чём-то конкретном ещё рано.
– Ну-ка, покажи ещё раз, – попросил Рогов.
Астроном нажал несколько клавиш на клавиатуре.
– Пожалуйста!
На экране вновь замелькали кадры.
– Вот, – показал пальцем на монитор Гаськов. – Это первый снимок 2036 SS35. Он поступил нам примерно месяц назад, и тогда никто не заметил ничего необычного. Потом нам поступали ещё фотографии, но разобраться с ними мне всё было недосуг; эксцентриситет и орбиту 2036 SS35 – кстати, тогда кто-то и придумал назвать его «Гирру» – к тому моменту уже установили с высокой точностью, и, поскольку никакой угрозы для Земли астероид не представлял, про него уже все успели позабыть.